Он говорит мне: всё в жизни стало неинтересным, возможно, возраст. Я разговариваю так мало, что забываю уже свой голос. Что там ещё остаётся, дружба? Старых друзей растерял я тоже. Это, возможно, уже не нужно, хоть и казалось, что невозможно.
Впрочем, наверно, всё как обычно – сам по себе и никем не встречен, если бы я понимал по-птичьи, то подпевал бы вот этим певчим. Эта река поменяла русло, точки и линии траекторий. Перечитать Робинзона Крузо, выключить лампу, увидеть море.
Утром идти, ни о чём не думать, всё передумано и пропето. Может быть, нужно придумать тумблер, переключающий то на это. Видимо, что-то не получилось, как в этой сказке в оригинале – Нильс не вернулся, не смог, не вырос, и на земле его не встречали… Так и летит над большой планетой, над географией этой синей, где-то в Лапландии дуют ветры, где-то родители ищут сына.
Так или эдак – ничто не вечно, даже итоги, и те – размыты. Дни всё короче и всё не легче, просто уходят песком сквозь сито. Пересечение тьмы и света, самое нужное и простое – это осталось, но что об этом, это уже навсегда со мною.
Всё, что должно было приключиться, я испытал – и душой, и телом. Нильс постареет, устанут птицы – кто был неправ, разве в этом дело. Дело не в этом, а в чём? Похоже, нам не узнать и никто не скажет. Все мы проходим одно и то же. Впрочем, опять же, не факт. Не важно.