В лесах Беловежских военной порой
То щёлкнет сучок, то винтовка.
От пули фашистской надёжней укрой,
Родная деревня Рожковка!
Своим партизанам помочь каждый рад.
Фашисты об этом узнали.
И сразу карательный въехал отряд.
Людей всех у церкви собрали.
Дав в руки лопаты, велели копать
Расстрельную яму-могилу.
Но злоба и смерть не смогли помешать
Молитвы спасительной силе.
Молитвы кричали, какие – кто знал,
От млада здесь все до велика.
Их пламень до Неба свечой полыхал,
Хоть шёл он из сердца, и тихо.
Вдруг видят – кружит над селом самолёт.
На луг рядом с храмом садится.
Бежит офицер с изумлённым лицом –
Велели ему приземлиться.
«А кто повелел?» - «Хочешь верь, хочешь – нет:
Сама Божья Матерь с младенцем.
Вон там, над землёй, Она грозно Свой перст
Сюда указала, и с сердцем
Сказала: «Ты должен сейчас прекратить
Жестокую казнь невиновных!»
И вынужден я ваш расстрел отменить
В связи с обстоятельством новым».
Пречистая Дева те жизни спасла
По их молчаливому крику.
Услышав молитвы, не медля, пришла
В сиянии Ангельских Ликов.
И скоро тот немец вернулся сюда.
С собою привёз он икону.
На ней Божья Матерь была, как тогда,
Строга и к врагу непреклонна.
А ныне в Рожковке детишек растят,
И к Богу идут с поклоненьем.
И образ Пречистой в той церкви хранят,
Как память о чуде спасенья.