Наевшись Горьким и Толстым,
Один мой друг, стрелявший метко,
Грешил на русскую рулетку,
Но барабан держал пустым.
А позже лез на броневик,
Бросал стихи, грозился небом -
И понят был, но счастлив не был,
Ведь у любви другой язык.
Ещё один приятель мой
Учился жизни по-пацански:
Служил ментом, бухал в Бердянске
И увидал свой круг седьмой.
Там Данте кормит голубей
Своим грехом и звёздной кашей.
И мне дружок оттуда машет -
Зовёт младенца в колыбель.
А я себя не обрекал
На это всё, но в круге рваном
Друзья - осколочные раны
Разбитых мною же зеркал.
Мой круг седьмой - мой райский плод,
Но слал я к чёрту музу, лиру:
Я не хочу такого мира,
Где у друзей глаза господ.
Повадки чёрных воронков
Всегда ведут к погостам дальним.
Мои друзья - исповедальня,
Мой страх до самых позвонков.
И я бы проклял наш уют
И нашу смерть, и совесть нашу.
Мои друзья меня отпляшут
И, если нужно, отпоют