Превратился серый дождь в снег.
Белый-белый, в хлопьях тяжёлых.
То взлетает высоко вверх,
Кажется смешным и весёлым.
То парит, как лёгкая ткань,
Тихо и задумчиво кружит.
И стирает тонкую грань
Между гололёдом и лужей.
Наметает пышный сугроб,
Дуновенью ветра подвластен.
В памяти стирая озноб
От промозглой туманной напасти.
Позднее начало зимы.
Прилетевшей на больших хлопьях.
Были ночи цвета сурьмы,
И покорности рабской, холопьей.
А теперь станет полночь светла.
И не так глубока безысходность.
Наконец-то природа смогла
Изменить низких туч полноводность,
Превратив серый дождь в снег.
Белый-белый, в хлопьях тяжёлых.
То ли пух расстелив, то ли мех,
По деревьям продрогшим и голым.
То ли мех расстелив, то ли пух,
Сделав землю спокойной и спящей.
У зимы – мандариновый дух.
Вот и стала она настоящей.