ЧЖУ ДВЕНАДЦАТЫЙ
(О чём не говорил Конфуций)
В Ханьчжоу зданье у моста Вансянь раньше стояло
В два этажа, куда однажды семья Сю вселилась,
В нём приведение повесившейся поселилось,
Семья уехала, и там всё сразу тихо стало.
Мясник Двенадцатый Чжу храбростью своей кичился,
Взяв нож, которым людям он закалывал скотину,
Поднялся на второй этаж в зал и на середину
Поставил свечку на ночь, на лежанке развалился.
Когда же поздно ночью третья стража наступила,
На свечке пламя посинело, донеслись до слуха
Шаги по лестнице, тяжёлые, и скрип перила,
С растрёпанными волосами поднялась старуха.
В руках она, идя, верёвку длинную держала,
Ударил Чжу её ножом, она ж поймать пыталась
Его верёвкой, быстро уклоняясь, отступала,
Рубил ножом верёвку Чжу, она же вновь срасталась.
Вокруг ножа старухина верёвка всё кружила,
Чжу резал её с лёгкостью, старуха уставала,
Борьба так долго длилась, что и ночь уж проходила,
Слабеть старуха стала, и в конце так закричала:»
- «Двенадцатый Чжу, не боюсь тебя я, твои руки
Хоть и проворные, но я тебя пока не трону,
Пятнадцать тысяч получить ты должен по закону,
А вот потом испробуешь ты ловкость рук старухи».
Сказав, она ушла, таща верёвку за собою,
Чжу вниз спустился, рассказал всем, когда просветлело,
Нож кровью был лиловую испачкан, и смердело
От лезвия ножа; он был не рад уж тому бою.
Прошёл год, Чжу продал свой дом, не торговался даже,
А случай, со старухой тот, ему не вспоминался,
И, получив пятнадцать тысяч за свою продажу,
Он в тот же самый вечер неожиданно скончался.
Власов Владимир Фёдорович