Жизнь есть закономерность; клавесин,
где черных клавиш более чем белых.
И верно то, что память – формалин
покойных мыслей – глупых и нелепых,
кунсткамера идей и вечный сплин,
архив досад, где первые посевы
мигрени в двадцать лет. Поговорим?
Послушаем ли чудные напевы
шизофрении? Гекльберри Финн
сбегает вновь. Мальчишеские нервы
похожи на плавильный парафин,
что топится под взглядом королевы.
Есть три напитка жизни: кофеин,
валокордин и водка. Яблок Ева
не натащила – в рае карантин,
на выселках и адская богема.
Жизнь катится, как проповедь с седин
Иеремии. В этом вся проблема:
пророки врут и бог им не кумир,
а так, «звезда», из града Вифлеема.
Куда ни глянь – каждый второй Шекспир,
что ни частушка – то в стихах поэма.
Перепишите начисто весь мир,
чистилища перечертите схемы!
Пусть пляшет гробовщик, старый банкир
пусть пыль вздымает в метрополитене,
вампир отныне пьет только кефир.
Китайцы вымирают. Пельмени
не обжигают кипятком, пломбир
не тает. Люди станут чуть добрее,
устроят в честь трудов поэта пир –
тогда стихи вдруг станут веселее…
29 августа 2017 года