Над подростковою короткою кроватью
Добротное, по вороту узор,
Висит пошитое на вырост платье.
В нём по субботам Таня ходит в хор
При Доме офицеров, где свободно
На сцене учат петь, как говорить.
И слышать музыку в поэзии народной,
В народной музыке поэзию любить.
Как много изменил последний год –
Девчонка, став солисткой в клубном хоре,
Как по мостку мелодию ведёт
Над жизнью с её радостью и горем.
По-новому уложена коса.
Распева крылья подхватили Таню,
Остались в прошлом немота, отчаянье,
Сияют счастьем девичьи глаза.
Мать называет пенье баловством,
Но песня лучшая сама певицу ищет.
В домах тепло, на сопках осень свищет.
Из клуба дочка возвращается пешком
Сквозь новый парк, где есть Кабан-ручей,
Высокий тополь, кряжистый и старый,
Песочницы, качели для детей,
Скамейки синие, на них влюблённых пары.
Зыбь океана издали видна.
Тропа петляет меж домами.
Протяжно радио из ближнего окна
Поёт о вьюге, о платке, о маме
Татьяна вслушалась, - в ней словно дрогнул свет –
Звучит, как в детстве, под оркестр струнный,
Знакомый голос, думающий, умный
Людмилы Зыкиной…Такого больше нет.
***
Бывало, с бабушкой родимой на Кубани
Любила репродуктор слушать Таня:
Они сидели рядом, не дыша,
Слова записывали в два карандаша.
Потом сверяли оба текста вместе.
Полна секретов стародавних песня.
Зима, мороз, « да степь да степь кругом…»,
Прощанье с другом ямщика в краю глухом.
Проникновенно Зыкина поёт -
По ткани песни свой узор ведёт…
Сквозь степь бескрайнюю, сквозь вьюгу, сквозь века
Звучит предсмертный голос ямщика.