Мечты мои – не птицы, а грифоны,
что лапами когтят платанов кроны.
И преломляются через графина грани,
и распадаются на мизерные граммы.
Грома от гаммы иль грехи от геммы?
Они кричат с высот мне: «Кто мы?! Где мы?!»
О, громогласные мои грифоны,
мы все в своих контузиях греховны!
Да, Рита полюбила бы Магритта,
когда б была не Рита – Маргарита!
На маргарине бы не жарила картошку,
писала бы марины понемножку.
Мечты мои капризны, как графини,
опять же, те же граммы, что в графине.
Сейчас я расплещусь весь графоманно,
как гофмановский Цахес – ёж тумана.