НАМ ПОМОГУТ ВСЕ ТЕ КТО НЕВИДИМ
СТИХИ В ЖУРНАЛ «БЕРЕГА»
. . .
Нам помогут
все те кто невидим
ведь они
тоже где-то живут
у них светлые
добрые души
и они
так красиво
поют
только нам лишь
все кажется
ветер
это воет
и птицы кричат
и когда мы
уходим от счастья
они просто
стоят и молчат.
. . .
За шторой жизни
снова тихий свет
и кажется
как будто кто-то ходит
по комнате вселенной
оставляя
в подлунном мире
добрые следы
он снова встречу
нам с тобой
подарит
и скажет улыбаясь
белый заяц
нам навсегда
перебежит дорогу
если капризно
повернем назад
если ты слов
заветных
не проронишь
которые
я без труда узнаю
лишь потому
что спрятано за ними
как за спиной
у Бога
его имя
похожее
на имена любви.
. . .
Легко живу
но только лишь
на ощупь
все трогаю
и солнце и луну
и день и ночь
и звезды
и дорогу
ту по которой
так легко иду
а если не дотронусь
до чего-то
его не будет просто
для меня
как для слепого
голубого неба
а для глухого
голоса земли.
. . .
Ну а если
все будет как было
все равно
ты останешься сказкой
той что мне
рассказала зима
темной ночью
под месяцем добрым
среди звезд
на исходе судьбы.
. . .
Никто не войдет
не откроет
тяжелую дверь
не нарушит
пространство покоя
шагами
и часы на стене
не заставит стоять
они будут идти
днем и ночью
всю долгую жизнь
и когда-нибудь
ты их полюбишь
как старых друзей
что все знают
давно про тебя
но не скажут
когда их об этом
попросят.
. . .
Я едва коснулся
твоих крыльев
и теперь тебе
так трудно улететь
потому что ты ведь
только
бабочка смешная
на красивом
маленьком листе
и не знаешь ничего
об этом мире
и о том
что значит небо
для меня.
. . .
И в день
всеобщей смерти
будет дождь
а в день рождения любви
конечно солнце
и в день разлуки
расцветут цветы
на всех полянах жизни
одиноких
с которых мы
уходим навсегда
в миры
не называемые больше
поскольку лучше
их не называть.
. . .
Как можно радоваться
счастью темной ночью
а днем спускаться
в мир иной
как в подземелье
и видеть всех
кого на свете нет
кто уже умер
или не родился
и с ними говорить
о том что было
и о том что будет
а может быть
не будет никогда.
. . .
Я зачем-то
люблю эту жизнь
которую прожил не я
а другие
и вижу
дно пустого окала
который был выпит
не мной
и хожу вслед за кем-то
кто мне
совершенно не нужен
и кого
я могу и не знать
почему это все происходит
на свете
лучше я буду тем
кем действительно был
и из списка живых
исключу
набор крашеных кукол
в которые
вместе со всеми играл
под чужой
деревянной луной.
. . .
Значенье потеряло
все на свете
и день и ночь
и солнце и луна
зима и лето
небо и земля
все стало маленьким
ненужным
незаметным
а вечность увеличилась
как море
без берегов и дна
как время
без границ
и как пространство
в котором
и не может быть конца.
. . .
И все таки
нас закружила
пушистая снежная вьюга
и вместе со звездами
мы улетали
в пространство
из черного дерева ночи
и возвращались обратно
на белую снежную землю
и проплывали
сквозь строй фонарей
и купались
на скользкой поверхности льда
укрывавшего мертвую реку
и мчались
с огнями машин
по пустынным проспектам
и взвивались
как крик телебашни
к тем самым
больным облакам
где всегда
умирали мечты.
. . .
Вы будете
добрее чем зима
светлее чем весна
и жарче лета
и я вас обниму
как эту ночь
которая
всегда теперь
нагая
и светит звездами
и балует луной
и обещает
сказочные ласки
останьтесь
моя милая
со мной
поверьте
я ведь тот волшебник
в голубом плаще
который знает тайны
всех чудес любви.
. . .
А лето было
как обложка жизни
с букетами цветов
и милым солнцем
и осень это
предисловие зимы
которая и есть
роман о счастье
случившемся на свете
вопреки
и власти холода
и царству снега
безбрежному
как вечный океан
который стал
спокойным тихим белым
и волн не катит
больше никуда .
. . .
И где же чудо
в этом сером мире
мне кажется
здесь стали все
мышами
забились в щели
где-нибудь под полом
и там грызут
какую-то бумагу
газетную
в которой говорилось
о чем-то прошлом
как вчерашний снег
и никому
давно уже
не нужном.
. . .
У скуки нет лица
она - как плоскость
по которой ты
скользишь
как на санях
по снегу жизни
и падаешь
в сугробы декабря
и таешь
превращаясь
просто в воду
потом стекаешь
в маленькие реки
текущие
в огромные моря.
. . .
Мы будем верить
в то
что мы простые
как лужи во дворе
или как листья
упавшие на землю
ранним утром
состарившись
в начале ноября
и в то же время
мы так много знаем
о мире
что придуман
странным богом
чтоб всех
кто жил на свете
удивить.
. . .
Жизнь зайдет к тебе
словно подруга
и обнимет
как будто шутя
и почувствуешь ты
голова закружилась
от счастья
и вдруг выросли крылья
на них и летишь
в глубину
белобрысого неба
где стоят облака
как друзья
и тебя давно ждут
среди них
ты с тех пор как родился
и не был
ну а сами они
к тебе в гости
едва ли
с такой высоты
доберутся.
. . .
Не стоит брать в голову
весь этот мир
все его превращенья
и новые лица
то что в нем
день местами меняется
с ночью
что вода тяжелее
чем воздух
а лето теплее зимы
ведь все это
совсем не имеет значенья
по сравнению с тем
что ты жив
и верхом можешь сесть
на луну
как на мяч
и скатиться с высокого неба
и увидеть в окне
ранним солнечным утром
и опять обрести
ту любовь
что давно потерял
в темноте.
. . .
Ты как будто бы
стал много старше
чем жизнь
та которой живешь
ты с ней
словно с ребенком
играешь
в простые игрушки
а потом ее спать
вновь уложишь
в той детской кроватке
где когда-то
родился и сам
но тебе
так не хочется быть
вечным папой
для собственной жизни
и ты ищешь другую
которая
станет подругой
и разделит с тобой
дни и ночи
и встречи поймет
и разлуки
и как ты
будет верить в полет
до далекой
кружащейся в небе
луны.
. . .
И все само собой
надоедает
уходит
заменяется другим
вот падали бы листья
год за годом
и днем и ночью
за твоим окном
как было бы однако
это скучно
уж лучше бы
не падали совсем
или любовь
ее считают вечной
а сколько можно
скажем целоваться
с одной и той же девушкой
в своем дворе
ну год ну два
ну максимум четыре
но ведь не всю
оставшуюся жизнь
и я бы и луну
сменил когда-то
была бы у нас
новая луна
и в море поменял бы воду
так как в ванне
и жил вообще наоборот
тому как прожил раньше
и вновь легко терял
все то
что раньше собирал
с таким трудом
и прятал под подушку.
. . .
В стихии света
много темных пятен
а посредине ночи
яркие огни
в стакане
упоительной любви
есть капли
горечи и злости
и среди истинных врагов
есть те кто может
пожелать добра
и в каждой жизни
есть немного смерти
и в твоем будущем
все прошлое
наверно отразится
как небо
в зеркале
весеннего пруда.
. . .
Не хочется отсутствовать
на свете
где представленье вечное
идет
плывут по небу
те же облака
и то же солнце
землю освещает
и в море та же самая
вода
и тот же снег зимой
и те же лужи летом
и как тут
хлопнуть дверью
и уйти
туда где ничего
не существует
один лишь вымысел
таких же как и ты
допущенных на это представленье
неведомо зачем
и почему.
. . .
Мы будем
летать как снежинки
веселой зимой
расти как цветы
на поляне
восторженным летом
купаться как солнце
в пруду
синеглазой весной
любить дни и ночи
своей
незадачливой жизни
как дети
наверное любят
игрушки
которые дарит им
мама
когда они дружно живут.
. . .
Ты видишь
как в мире светло
это я зажигаю в нем
свечи
на счастье
и они очень ярко
горят
и ты чувствуешь
всюду тепло
это я нагреваю
холодную землю руками
и ты знаешь
как хочется снова
включить карусели
в саду
и кружиться кружиться
на них
всю чудесную ночь
под волшебной луной.
. . .
Ты сам придумал то
что ты увидел
вообразил красивую луну
и вот она
уже висит на небе
темной ночью
и море тебе как-то
показалось
и вот оно
перед тобой бурлит
и пенит волны
приснился бог
и видишь его рядом
а черт привидится
так вот он
и крадется
на мягких лапах
и с хвостом мышиным
и собирается
с тобою жить
однако же
бывает и иначе
ты мир нарисовал
а этот мир
тебя рисует тихо
таким же
как вчера
усталым одиноким
на тот же самом
краюшке земли.
. . .
Прийти и уйти
в небе синем
оставив следы
и по ним же
вернуться обратно
на землю
заблудиться в лесу
затеряться
в высокой траве
и стать маленьким мальчиком
в жизни огромной
где все больше тебя
в сотни тысячи раз
и всегда остается
когда ты уходишь
не заметив
что ты приходил
улыбался и жил
и к чему-то
так страстно стремился.
. . .
Не может же вода
течь вверх
не может облако
спуститься в подземелье
ну а ты можешь
жить наоборот
и думать
«вверх и вниз»
и в лучшее идти
а к худшему вернуться
и поменять местами
жизнь и смерть
как день и ночь
меняет жизнь земная
и как меняются влюбленные
друг с другом
ролями
в своей трепетной игре.
. . .
И чувствую я свет
в себе самом
как будто лампочка
во мне горит
или свеча большая
и кто-то греется
все время у нее
и тянет руки к ней
мечтательно вздыхая
«вот мне б такую
теплую свечу
такую лампу
с нежным абажуром»
а я все жду
когда она погаснет
и я от света
хоть немного отдохну.
. . .
Будет все
словно в сказке
придется
стать волшебником
старым седым
и колдуя
заглядывать в вечность
брать оттуда
обычное чудо
и тебе приносить
по утрам.
. . .
Еще темно
но свет
уже подходит
дотронулся до неба
и вздохнул
и скоро он
сорвет все одеяло
ушедшей ночи
черное как боль
и будет солнце
сказочной монетой
светиться ярко
словно в кошельке
который бог забыл
гуляя
по своим владеньям
и думая
о вечном и простом.
. . .
И будет с нами жизнь
идти по ручку
по той дороге
где кругом
поля
над головой
большое солнце
как обычно
а вдалеке
тот самый черный лес
где ждет
Баба Яга
и Леший бродит
где съел медведь
весь мед
и как всегда
играют на поляне
зайцы
так как дети
в песочнице
играют по утрам.
. . .
Мы встретимся
под небом голубым
увидимся когда-то
среди ночи
сойдемся в море синем
кораблями
дадим гудки
и попадем в тумане
хотя возможно
и не навсегда
пусть это будет
или не случится
пусть жизнь уносит
нас с тобой
как волны
уносят маленькую
лодку рыбака
в открытый океан
где все возможно
где рядом бродят
жизнь и смерть
и дружат
между собой
и с нами
как всегда.
. . .
Плывут по небу
злые облака
их гонит ветер
прочь из нашей жизни
и тени их
бегут так быстро
по земле
что слышен
топот ног
самих бегущих
и мы с тобой
забудем все опять
в воде увидим
наше отраженье
и перепутаем
где ты теперь
где я
и где наша судьба
осталась ждать
как призрак
на пороге дома.
. . .
Для меня ты
как сорванный кем-то
цветок
который я просто увидел
лежащим
в своем одиночестве
где-то на тихой тропинке
где только лишь бог
иногда проходил.
. . .
Я знаю что тебя
не существует
а существует лишь одна
моя к тебе любовь
как есть дорога к дому
и ты по ней идешь
а дома нет
как можно думать
что бог есть
и плыть по небу
вместе с облаками
но бога не увидеть
никогда
как море есть всегда
и можно в море плавать
и ничего не знать
о берегах
как есть душа
но пальцами ее
нельзя коснуться
и трудно ее видеть
в темноте.
. . .
Ты готов не заметить
все небо
с луной или солнцем
и всю землю
с полями лесами
и зеленой весенней травой
и весь мир
с его счастьем любовью
добром или злом
потому что
тебя уже нет
в старом зрительном зале
всего мирозданья
где счастливые звезды
танцуют на сцене
как девушки
в розовых платьях
и есть выход
в совсем незнакомую
вечность
и такую знакомую
смерть.
. . .
Не может
снег с себя стряхнуть зимой
земля
не может солнце
перестать светить
когда захочет
и волны в море
не умеют засыхать
по осени
как травы в поле
а ты умеешь жить
даже во сне
и превращаться в облако
в бездонном небе
и запросто общаться
с чудесами
которые приходят
по ночам
и кружатся
на славной карусели
включенной кем-то
в полночь
в том саду
где собираются
все души мира
на чудный карнавал
земной любви.
. . .
Ведь я еще могу
играть в луну
за солнце прятаться
и в море окунуться
чтобы держать
за хвост
русалок молодых
я многое могу
на белом свете
могу покрасить зиму
в новый цвет
ну скажем в розовый
а лучше
в цвет сирени
и пить в саду ее
стаканами любовь
и приглашать
волшебниц одиноких
пускай танцуют
вновь передо мной
а если улетят уже
и дни и ночи
кружащиеся стаей легких птиц
засну
на сказочной лесной поляне
под шелест листьев
и среди счастливых
таких красивых
голубых цветов.
. . .
Ты можешь все
и сам изобрести
на белом свете
любовь и молодость
мечты
большое счастье
сам нарисуешь
для себя луну
покрасишь желтой краской
солнце
на своей картинке
и поселишься в небе
синем синем
том что ты сам
с утра
и написал
где будут ангелы
веселые простые
и рядом с ними бог
такой хороший
добрый и счастливый
которого ты раньше
и не знал.
. . .
Хорошо этим листьям
зеленым
ведь им не приходится
думать
что они пожелтеют
когда-то
не приходится солнцу
решать
вот зачем оно
светит и светит
не придется земле
сомневаться
ей кружиться
или замереть
да и море не знает
своей глубины
а ты знаешь
когда ты родился
лишь не знаешь
зачем
может быть
просто так
чтоб всегда
под волшебной луной
улыбаться
танцующей ночи.
. . .
Я доволен
небом и землей
городом
в котором много света
и чужие люди
не живут
и доволен той рекой
широкой
где плывут с волнами
облака
и тем полем
где одна дорога
на край света
вечная идет
и доволен домом
где живу
он как будто
чье-то отраженье
в озере чудес
на самом дне
там где камни
превращаются волшебно
в голубые
нежные цветы.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Носов Сергей Николаевич. Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге) в 1956 году. Историк, филолог, литературный критик, эссеист и поэт. Доктор филологических наук и кандидат исторических наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг о русских выдающихся писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990; В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб. Издательство «Дм. Буланин» 2008; Антирационализм в художественно-философском творчестве основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009.
Публиковал произведения разных жанров во многих ведущих российских литературных журналах - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» и др. Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате - в ленинградском самиздатском журнале «Часы» 1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки» был допущен и в официальную советскую печать. Входил как поэт в «Антологию русского верлибра», «Антологию русского лиризма», печатал стихи в «Дне поэзии России» и «Дне поэзии Ленинграда» журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском «Новом журнале», альманахах «Истоки», «Петрополь» и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах.
После долгого перерыва вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт – в журналах «Нева», «Семь искусств», «Российский Колокол» , «Перископ», «Зинзивер», «Парус», «Сибирские огни», «Аргамак» и др., в изданиях «Антология Евразии»,» «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах «Новый енисейский литератор», «45-я параллель», «Менестрель», «Черные дыры букв» в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборнике «Серебряные голубы (К 125-летию М.И. Цветаевой) и в целом ряде других литературных изданий. В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии «Поэт года», «Наследие» и др. Стихи переводились на несколько европейских языков. Живет в Санкт-Петербурге.