Порою баснями мы торопясь,
Людские жаждем обнажать пороки.
И в острых выраженьях не скупясь,
С иронией вояем свои строки.
Но, может, в первый и последний раз -
Пожалуй обойдусь без аллегорий.
Я посвящу свой небольшой рассказ,
Одной из многих, про людей, историй.
В одном селе, в обшарпанной избе,
Средь вековых берёз у края леса -
Жил мужичок, по виду не в себе,
Лицом ужасный. Был похож на беса.
Никто не знал откуда он пришёл,
Давно ли поселился в этом доме?!
Откуда на лице огромный шов,
И почему он так боится грома?!
С ужасным перекошенным лицом -
Извечно пьян, всех раздражал в округе.
Он очень редко покидал свой дом,
И не мечтал о настоящем друге.
Неподолёку, в несколько дворов,
Жила семья помещиков в достатке.
А в ней мальчишка девяти годов,
Имел средь местных лидерства задатки.
Он повсеместно с сельской детворой,
От скуки и отсутствия морали -
Калеке преграждали путь домой,
И камни в след ему, смеясь бросали.
По всей ограде матерную брань,
Писали разноцветными мелками,
А убегая голосили : "Рвань!”
Пиная двери грязными ногами.
И вот, одним весенним, ярким днём,
Когда в полудне солнце золотилось,
Мальчишка у берёз играл с огнём -
Паля ограду ту ,что покосилась.
А в это время, из своей избы -
Тот мужичок пришёл ограду ладить.
Был рад что нет с мальчонкой детворы,
И просто подошёл тихонько сзади.
Увидев молоток в его руках -
Малец застыл, и ахнул от испуга,
А тот урод с слезами на глазах -
Лишь крепко обнял пацана, как друга:
- Нет больше сил себя в руках держать,
Я твой отец! Прости, что так уж вышло,
Что девять лет мечтал тебя обнять,
Знать наказание дано мне свыше.
Когда-то был богат, поверь безмерно,
Была красивой бабой, твоя мать.
Мы в счастье жили, Бога чтили верно,
И ты был послан, словно благодать.
Одной суровой, снежною зимой,
Я помню странные раскаты грома,
Как сына вёз с любимою женой,
Сквозь лес на санях торопились к дому.
Десяток глаз нам стали полосой,
И в миг коню, дорогу преградили.
Я лишь успел, накрыть тебя собой,
А Мать они - жестоко задавили.
Я помню над собой дыхание,
Стал сытым волкам я без интереса,
Как я не раз терял сознание,
Неся во тьме тебя сквозь чащу леса.
Из леса выбравшись я положил,
Под лучшие в деревне этой двери,
Тебя, а на пороге Даниил -
Я кровью написал скорая с потери.
Затем запил в заброшенной избе,
Влача ненужное существованье,
Я сам себя виню в своей судьбе,
И не ищу себе я оправданья.
Но не поверил парень в тот рассказ,
Он просто отшатнулся от калеки,
Потом жалел, конечно, сотни раз,
А слёзы разъедали солью веки.
Лишь повзрослев Данила осознал ,
Что поступил с отцом высокомерно.
И очень часто день тот вспоминал,
Когда его Отец пропал бесследно.
Печально кончилась история,
Морали не ищите в ней - не надо!
Деревня та, как Фанагория,
В былом, давно исчезла - да и ладно!