Когда мне до безумья грустно,
вдали не светит ничего,
а на душе – темно и пусто,
я вновь приветствую ЕГО…
ОН, радиатором чугунным,
под серой плесенью дождя,
обогревает мир подлунный,
душистым миром исходя…
Монументален, как колонна,
афористичен, как Эзоп,
ОН брат родной для миллионов,
враг для беснующихся толп…
Имперских ОН не чужд амбиций
и, мановением руки,
в бой отсылает колесницы
и гренадерские полки…
ЕМУ давно никто не пишет –
и так Он знает всё и вся:
как ветер ковыли колышет,
какая баба на сносях,
какой прогноз на понедельник,
какой в провинции надой…
ЕМУ внимают: и бездельник,
и барин, и мужик простой…
Объять ОН в силах всю планету
(и может даже придушить!),
но полон всё ж добра и света
и не торопится грешить…
ЕМУ подчинены столетья,
История и прочий бред,
Он так устал от долголетья,
но нет ЕМУ скончанья, нет!
В ЕГО Багдаде – всё спокойно,
ЕГО поэзия – нежна,
ОН безмятежен, как покойник,
широк, безбрежен, как страна…
Не удержать ЕГО, поверьте,
в привычных рамках бытия!
ОН даже на балу у Смерти
станцует вальс… Не то, что я!
Что слава, вопли и поклоны?
ЕМУ всё это ни к чему!
ОН ест тушёнку, макароны…
Я так завидую ЕМУ!
Чингисханыч, опус 435.