Ударом посоха сухого о земь,
Рукой израненной в мозолях опершись,
Он шёл один, немой в речах, во взгляде грозен,
Другой не вынес бы пути, там окажись.
Осенний дождь над ним не сдержанно расплачется,
Листвой на плечи рухнет горе и усталость.
За все ошибки щедро он расплатится,
Лишь в светлом сне ему пристанище казалось.
В одеждах легких он с метелью спорил,
Волна волос под снегом утопала.
От ветра спаса не было, и крова.
Зима его как женщина ласкала.
Устав в пути, он остановится и взгляд поднимет в небо.
И на челе его в морщине каждой, каждая его потеря.
Прошепчет пересохшими губами:"-Где я не был?
Я на своем пути чужим затерян."
Тоска в глазах, как небо синих,
Сурово, но с заботой их густые брови укрывают.
Что выпадет в пути он стойко примет,
И лишь во снах его любимой руки обнимают.
Шрам на его заветренной щеке, болит и ноет по ночам.
Он будто даже еле слышно стонет.
Да нет, не стонет. Напевает что-то там.
И баритон души его во тьме утонет.
Не раз идущий падал на колени на своем пути,
И не желающий в отчаяньи подняться.
Он воспрошал о смысле. Где его найти?
От жизни, что была решился отказаться.
И все же поднимался он с колен,
Расправив плечи, он шёл дальше.
С терпеньем вместо счастья, с усталостью любви взамен,
Лишь под рукою с посохом сухим, как раньше.
Как будто обуви давно его нога не знала.
Избиты пальцы в кровь, поранена ступня.
Дорога путника собою наказала.
Он временами уставал, её кляня.
Пришёл момент, когда он принял свою учесть.
Все маем зацвело вокруг него.
Так счастлив был он видеть солнца лучик,
Так счастлив быть он частью мира самого.
Он долго шёл, уже не замечая голода и жажды.
Весенний ветер будто легче сделал путь.
Увидел то, чем грезил вечер каждый,
Чем злобу усмирял, отчаянье и грусть.
В дали под солнцем, полноводная река блестела,
Садами сочными весь берег утопал.
Весна так нежно весь краек собой согрела,
Он для очей своих картины краше не желал.
Больной, уставший и в одеждах пыльных,
Он с посохом ступая, до реки дошел.
Как он мечтал, как ждал этого сильно,
"-В раю ли я, иль я с ума сошел?"
Он в изумлении бродил по саду,
И дивных яблок наливных сорвать боялся.
"-Здесь есть хозяин, повидать бы его надо."
Ворча, глаза он поднял, и у дома оказался.
Пред ним был дом из ровных, круглых бревен.
С крыльцом широким и большим окном подле него.
К окну подкрался тихо он, без словно,
Там дева, что нет краше никого.
Он те черты любимые во снах своих увидел.
Сей образ нежный для себя берег,
Судьбу свою, где без нее был-ненавидел.
И думал, путь его на одиночество обрек.
Подумав, и почти решившись,
Он руку поднял и к окну поднес.
Одернул её, вовремя остановившись,
Рука в мозолях, да и сам потрепан. Столько перенес.
Коснулся пальцами лица со шрамом,
Волос седых, истрепанных одежд.
"-Я испугаю девочку своим кошмаром.
Пустых не стоит взращивать надежд."
Он отшатнулся от окна, и отошёл от дома.
В саду густом под кронами укрылся.
Опять в саду, и одинок он снова,
Не торопясь, с крутого берега спустился.
Он посох бросил на песок, и у реки присел.
Уставший странник руки в воду опустил.
Впервые в жизни ни о чём он думать не хотел,
Руками мокрыми своё лицо закрыл.
И вдруг отчаянье прошло, усталость.
Как будто силы, что давно ушли, вернулись.
По не сложившейся любви осталась жалость,
Ах, вот бы годы днями обернулись!
"-Пора!"-он на ноги поднялся и продолжил путь свой.
Осекся, посох ведь на берегу забыл.
Пока вернулся, посох был залит водой.
За ним он наклонился и застыл.
С зеркальной глади удивленно юноша глядел...
С лица он гладок, и волос седых не видно,
Нет сбитых рук и ног, наряд его весь цел.
С таким засвататься завидно.
И всё ж он осмелел, и снова к дому подошел.
И всё же стук в окне раздался.
Она открыла и сказала:"-Наконец-то ты пришел!!!"
Он в дом вошёл, и навсегда уж там остался.