Мне дедушка твердил, что Бога нет.
Войну пройдя и плен, затем – тюрьму,
Не верил ни в кого, а только в след,
Что оставляем, сделав шаг во тьму.
«Бог – это люди! – дедушка твердил. –
Откуда там, на небе, старики?»
О, как он больно, страшно уходил.
Как страшно жил,
Судьбой разбит в куски.
Во что им было верить? Не смогли б,
Как ни желай, познав такую боль…
Дед разводил аквариумных рыб.
«Ах, меченосец, гордый, что король!
Ах, гуппи! Чем важны? Не говорят!
Нет стукачей меж ними да богов…»
А свечи ханукальные горят.
Я прохожу семь адовых кругов.
И вижу меж свечей тебя одну,
И молишься ты Богу обо мне.
А там улитки ползали по дну,
И рыбы всё сновали в тишине.
И дед смотрел сквозь тёмное стекло,
Был грустен взгляд зелёных, мудрых глаз.
И было чуть тревожно, но тепло,
И праздновалась Ханука без нас.
«Бог – это люди…» Нет Его ли, есть –
Но, как обычно, дедушка был прав.
Бог – это ты, несущая мне весть.
И свечи, что – всё ярче, тьму поправ.