Мир где-то там, нет, он, конечно, рядом,
Всего лишь несколько шагов и остановка,
Едем, вот и толкотня с обычным гамом.
Звонит мобильник и кассир ругается,
Что трудно так пройти, даёшь рубли неловко.
И нет покоя, умиротворенья, а злоба
Может вспыхнуть, словно в раз,
И каждый будто дикобраз, готов воткнуть
Иголки, словно крикнул кто-то: Фас!
И понимаешь, люди по делам, у каждого
Есть цели и желанья, пространство личное,
До милосердия ли, до сопереживанья?
И те же люди утром едут в храм,
Воскресной службе долг отдать и Богу,
А вдруг, на исповеди что забудет, словно
Последний миг и скоро уж свиданье,
Вот агнец там положен на закланье.
Мы искренни, мы понимаем, что поём?
И что в душе, и что мы отдаём?
А в келье тишина, колеблется огонь лампады,
Лежит, открыт молитвослов, висят иконы,
Смотрят лики, в окне белеет мирный храм,
О, как мудры и в мыслях, как велики,
Те проповедники, кто Слово передал.
И разве не готов кого-нибудь простить,
За души грешные их помолиться.
Хоть каждый же стремился просто быть.
К чему душа в скиту стремится?