Как в одной книге Эрика-Эмманюэля Шмитта —
Человек был скульптурой ради искусства,
Так и я стала андроидом, металлом покрытым,
Только остались во мне от человека все чувства.
И ослепляли зрителей мои световые блики,
Что образовывала гладкая поверхность металла.
Меня придумали учёные ради науки:
Для сбора данных в качестве резервуара.
Меня считали то научным экспериментом,
То неким искусством в стиле авангардизма.
И лицезреть приезжали со всех континентов,
На андроида, в котором немного от жизни.
Все мои части тела двигались механически,
Благодаря постоянным перепадам давления,
Что внутри поршней больших гидравлических,
Крепко держащихся на железных креплениях.
И вместо кожи моей теперь стальные пластины,
Предохраняющие важные микропроцессоры.
Порой есть сбои во мне, никем не объяснимые,
Даже учёными великими или профессорами.
Я постоянно смотрела, подняв железные веки,
Непроницаемым гордым и спокойным взглядом.
Больше никто не видел во мне человека:
Меня считали всего лишь стальным аппаратом.
И забывать они стали в своём процессе работы,
Что я под грудой металла нахожусь, задыхаясь.
Не волновали их больше другие заботы,
А лишь людей привлечь они мною старались.
И я однажды стояла в полном пыли музее,
Среди других роботов неживых и бездушных.
Долго ждала, когда все люди уйдут поскорее,
Чтобы снять часть деталей мне давно уже чуждых.
Но вдруг случайно увидела в суетливой толпе
Что шёл один молодой человек неприметно.
Пока не видит охрана, он подкрался ко мне,
Хоть и считалось действие это запретным.
И он с долей скромности меня за руку взял,
Отчего я в мгновение вдруг вся задрожала.
Он на ухо мне странные слова прошептал:
«Сегодня ночью я тебя освобожу от металла».
И он пришёл ко мне ночью с каким-то раствором
И с чемоданом странных и больших инструментов.
Он пробирался по изученному им коридору,
Чтобы продумать дальнейшие исходы моментов.
Он, раствором полив меня, раскрутил все болты,
А я, от боли немея, крепко зубы сжимала.
И разъедало тем химическим средством щиты,
И растворялась обшивка моя из металла.
И в траектории разной мои летели запчасти,
И местами металл отрывался с кожным покровом.
Пока распадались стальные детали на части,
Переставал мой взгляд быть спокойным и гордым.
И мы бежали с ним за руки под звуки сирены,
Пытались прятаться вместе между многоэтажек.
И мне казалось, что он один такой во вселенной,
В меня влюбленный герой, абсолютно бесстрашный.
Я по пути обретала медленно облик свой прежний.
Уже почти не осталось на мне частей металлических.
Из чемодана достал он мне свёрток одежды,
А я и вовсе отвыкла от вещей человеческих.
Жаль, не успели бежать мы — нас вскоре поймали,
Но не узнав меня, к счастью, отпустили без слов.
Они ведь даже внимания раньше не обращали,
На то, как выгляжу я без всех пластин и щитов.
Эта придуманная история смысл содержит скрытый,
Который довольно уж близок моей безвольной душе.
Мы так стараемся быть ко всем с душою открытой,
Но всё равно нас судят по избитым клише.
И забывая о качествах, делают вывод по внешности,
Видят только «металлическую оболочку блестящую».
Они все нагло плюют на мои откровенности,
И не пытаются увидеть меня настоящую.
А он собой растворяет, будто химическим средством,
Мои стальные щиты из обманчивой внешности.
Познав все грани души, достав до самого сердца,
Он быть готов со мной рядом до бесконечности.