Денщик мой выполнил наказ. И до Парижа берёг. Ждала. И первый раз сама. Так вышло
Когда узнали оба вдруг, что я расстрелян…
Догнать и спешиться у брода…
Забрать в имение… И в ванне
Отмыть от многих дней скитаний…
Дать отогреться в неглиже с бокалом грога…
Гудел камин… Но нас уже ждала дорога…
Ну что ж… Солдатское бельё на нежном теле…
Денщик своё отдал новьё… Втроём присели…
Поверх я завернул а шинель… И так до Крыма…
На берегу нашли мы щель меж скал… Плескалась рыба…
Последний раз тебя любил уже в каюте…
Ушёл на берег… чтоб прикрыть хотя б на сутки
Тот переполненный причал с нехитрым скарбом,
Где беглый поп нас обвенчал, промыв мне рану…
Шагнул в обрыв Медведь-горы в свинце озона…
Но пароход уже парил на горизонте…
Денщик мой выполнил наказ… И до Парижа
Берёг… Ждала… И первый раз сама… Так вышло…
Когда узнали оба вдруг, что я расстрелян…
С тобой остался милый друг, денщик мой, Сеня…
Носила долго ты шинель… В белье солдатском…
Разжились позже на «Шанель»… И, может статься,
Тебя в Бордо ждала панель… Но Сеня Стансы
Читал со сцены… И талант открылся в парне…
Уроки… Старый эмигрант… Но утром ранним
Он прежде, чем меня любить, налив сто граммов,
Просил прощенья, слышишь, Мит?.. И плакал… странно…
В ненужной Руси революции…
А эти лежали в снегу…
Вот так порубать?.. Не могу
Поверить, что вместе Брусилов
С казаками вёл не прорыв их…
Что бились с германцем, как братья…
И как так? Чего это ради
Стравили в степях под Воронежем?..
Как мог допустить это Боженька,
Чтоб вёл офицеров Корнилов,
А их есаулы рубили…
Ведь тоже, поди, офицеры!..
Но сбили с пути иноверцы…
И долго над белой Россией
Кричали в полёте гусыни,
Бросались и бились о землю,
Где гуси лежали расстрелянные
В обнимку с «Максимов» добычей…
Кружили тачанками брички…
И падали сотнями парни,
Российской сторонушки арии…
Войной развлекался Гражданскою
Не наш Бог… Гудели пожариша…
И чёрною злобою сотканы
Декреты товарища Троцкого…
И в ров с офицерской заначкою
Свалили и тех, расказаченных,
Кто братьев рубил под Воронежем,
В могилы попали к ним в общие…
…Горели Сцеволами Муции
В ненужной Руси революции…
- Он ночью ищет сапоги…
Лежал порубан… без сапог…
Не поленились, сняли с ног
Носки, стащили даже брюки…
Как умирал, так к горлу руки
Прижал… А губы в тихом крике
В ладонь раскрытую приникли…
На стопы ворон сел, но клюнуть
Он не успел… Лишь щёлкнул клювом…
Стервятник покрупнее… первый
Спикировал… Дед крикнул: - Стервы!..
И стрельнул дробью из берданы…
Принёс воды… Обмылили раны…
Постлал рядно… Того вкатили,
Краями завернули внутрь
И крестик спрятали на грудь,
Прикрыв платочком…
И только ночью
Свезли за церковь в барский склеп…
Над юнкером дьячок попел,
Священник помахал кадилом…
Старухи целый год рядили:
- Он ночью ищет сапоги,
Негоже хоронить нагим!..
И деда бабы упросили
Срубить и ошкурить осину…
Вздохнул дед… Высказал укор…
Но вколотил в дверь склепа кол…
Село притихло… В снегопады
Сгорела… барская… усадьба…
Ведь так как ты!.. Никто!.. Не может!..
Вчера ты граф… Таксист сегодня…
Мадам камергерша… Сегодня сводня…
Чуть сводим мы концы с концами…
Париж. Париж!.. Ещё отцами
Бульвар освоен Пикадилли…
Детьми туда гулять водили…
А нынче… лучше промолчим…
Коммергерша взяла ключи…
Она же подбирает ариев…
Сначала в душ… Студенты, парами…
Народ с Монмарта…
Любовь и капельку попарта…
Опять под душ… Но… засыпаю…
Усталый… ты ложишься с краю…
Сквозь сон почувствовать истому…
Проснуться… ощущая спазмы
И слыша чувственные стоны…
Понять простынку!..
Он!.. Бессовестный!..
Опять владеет ею… сонной!..
Вскочил!.. Оделся!.. Всё!.. Работа!..
- Не стал будить!.. Тебя!.. Охота
Неволе пуще!... Но в субботу,
Поверь, в постель сначала кофе!..
Сегодня выпьешь без меня!..
Но я сварил!.. Как любишь… «Сантос!»..
…Спускался паучок… Средина дня…
Второй дымился кофе… Сталось…
Неволи пуще… Сразу, с ходу…
Их двое ждут… Намылить холку
Тому, кто первый…
Уйти и лечь под дождь…
Смыть сперму…
Обоих… И подумать:
- Боже,
Я жду… пришествия субботы!..
Ведь так как ты!.. Никто!.. Не может!..