Из сборника "Берега"
Стихотворения 1999-2001г.
*
*
Эти черные вороны
Утро славят вразнобой,
Ветер чуть качает сонно
Лапы ели вековой.
Все в природе величаво,
Тихо, свято и легко,
Вне законов и вне права
Жизни веет ремесло.
Отойдет и это утро,
Дню, доверив суету,
Чтобы ночи видеть нутро
Человеку, как кроту.
Беспредельность расстоянья
И бессмертность бытия,
Вы смываете в тумане
Сущность собственного я.
Птицы в лете и печали,
Кружат в дымном молоке,
Оставляя след случайный
На истерзанной земле.
*
«Так начинают понимать…»
Борис Пастернак
Великое призвание искусства –
Увидеть на квадрате черно – белом
Все краски мира, запахи и чувства,
И слово – решку продвигать умело.
Пусть королю сегодня мат поставлен,
Противники не проживут мгновенья,
Не спрячутся за шторы или ставни –
Их сдавит в строфах пресс стихотворенья.
Поэзия, как ход конем невинный,
Когда фигуры все в оцепененье,
Так выжимают виноград на вина,
И так в душе лелеют вдохновенье.
Так начинают понимать событья,
Где явь и сон почти одно и тоже,
Где прозревают, словно по наитью,
Чтоб видеть каждой клеточкой накожной.
*
По окраске тоски оживают печаль и волненье,
По окраске небес утро тянется в солнечный день,
И каким – то неведомым и неотвязным знаменьем
Горизонт высекает из моря предела ступень.
Ах, и сам я невольник, окованный таинством моря,
Беспредельности раб, изводящий на рифмы перо,
Чтоб в его роковом, равнодушном, как хаос, просторе,
На рулетке природы поставить любовь на зеро.
Кто – то свыше ее заюлит и по ветру раскрутит,
Вихрем волн, парусов, выступающих тут же камней,
Чтоб увидеть скорее в печально – текущей минуте,
Тайну мига из прошлых и будущих календарей.
И вселенской одышкой какого – то дальнего гула,
В переплете из памяти, яви и крепкого сна,
Время, клятву нарушив, уйдет, не спеша с караула,
И займется замером глубин или поиском дна.
Откружатся в воронке событий и море, и небо,
Горизонт поглотит путешественников паруса,
И в безмерной душе мир останется так же неведом,
Потому что слеза застилает пространству глаза.
*
По сугробам России скользит колесо,
И машину заносит на льду, словно лодку,
Но, Россия плывет всем дорогам назло,
Продолжая селедкой закусывать водку.
Не с ухоженных трав, и не с клумбы цветов,
Жизнь взрывается скрипами за поворотом,
По ухабам и ямам, в развалах домов,
В ставнях и занавесках, припрятав кого – то.
Там картошка и хлеб, и всемирная боль,
От космизма до валенок, вполоборота,
Борщ в кастрюле, и в плошке из дерева соль,
И в тельняшке десантника бравое фото.
Ах, какое раздолье! Какая страна!
На кресте и на муках смеется и плачет,
Как Емеля сидит на печи допоздна,
Утром, встав с похмела, на себя же батрачит.
И летит напролом, в мертвых душах и снах,
От ума или горя, пугая народы,
И хоронит себя в своих лучших сынах,
На промерзшей земле, в седине небосвода.
И одев полумятый и в пятнах костюм,
С похвальбой, увезенный из Евросоюза,
Колет страстно дрова русский Кант или Юм,
Обнажив топорище и голое пузо.
За искристым сугробом сияет звезда
Вифлеемской подстать – дай, Господь ей удачу!
Плыть на шхуне «Надежда», от форта «Беда»,
Вперекор выгибая высокую мачту.
*
Берега
Реку сомнений перейдет печаль,
Нащупав брод всей искренностью чувств,
Ей берег прошлого совсем не жаль –
В беспамятстве заброшен старый друг.
Ее на радость новый берег ждет,
И, кажется, вот шаг, и все цветы
Раскрасят хмурый в тучах небосвод…
И воплотятся лучшие мечты.
Но, бесконечен брод, даль – не близка,
Судьба ведет слепым поводырем,
В обход глубин, где прячется тоска,
Сестра печали, в омуте своем.
Два берега, увы, разделены…
Твердь чувства ускользает из-под ног,
Лишь радость видит русло у реки,
В обход сомнений – множество дорог.
*
Когда в стихе задраены печали,
И грусть ломает встречную волну,
Он, как корабль, мечтает о причале,
Увидеть гавань, не пойти ко дну.
Прекрасен час отплытия в далеко,
От острова на крепкий материк,
В душе живет прощальных чаек клекот,
Прибой слюнявит берега язык.
А ветерок раскачивает пальмы…
«Христос с тобой, плыви себе, плыви…,
Знай, трепет сердца укоротит дали,
И от Святой не удалит земли».
Нет суеты у голубого моря,
Пусть говорят: «Все суета навек»,
Горчит соль в горле, и в немом укоре
Слезу в душе глотает человек.
*
Роттердам
Сухогрузы в два ряда,
Баржи на Маасе,
И вода, вода, вода –
Жизни соучастник.
Дамбы выстроились в ряд,
Заграждают море,
Человек устал и так,
Со стихией спорить.
Пляшут фарки по утрам
Велосипедистов,
Пробуждая Роттердам
И тревожа пристани.
Лебедь белого моста
Сквозь туман всплывает,
Здесь гуляет тень Петра
И шумят трамваи.
Мастер корабельных дел
Вне царева сана,
Над рубанком здесь корпел
В замыслах и планах.
Как империю создать,
Осушить болота,
И под парус сильный встать
Потешному флоту.
Но другие времена
Развели границы,
Здесь тюльпанов семена
Прячутся в теплицах.
Здесь, настроив свой мушкет
Ливневым потоком,
Дождь расстреливает свет
В главный порт Европы.
*
Внезапно лес сухой ожил,
Весна взялась за жизнь всерьез,
Дождь расчесал и обнажил
Прожилки белые берез.
Как мастер дела своего,
Талант в себе не умоля,
Размыл дороги начерно
И в зелень выкрасил поля.
Тоску разбавил и обвел
Свинцовым горизонтом в тушь,
Закон паденья капель свел
В рябые теоремы луж.
Так дождь в трудах не уставал,
Свое, заветное, вершил…
Кому давал он знак…, сигнал?
Чью душу свыше бередил?
*
Жизнь, уходящая за поворот,
В круговорот и круг не превратится,
Не проскользнет она в подземный ход,
Не спрячется личиною на лицах.
Но, сделав шаг по острию судьбы,
В негаданный, нежданный мир иллюзий,
Она смутит холодные умы,
Исполнив свой канкан и вздорный мюзикл.
Шансоном устыдит пустой закон,
Унизит рабством тех, кто в услуженье,
Разрушит верховенства шаткий трон,
Извечною загадкой про движенье.
Так жизнь уходит вдруг за поворот,
Жаль, время никогда не повернет.
********************************************************