Вода от вод Эдема – белый Нил
Несёт в Египет благодатный ил.
Молитвой слёзною лик мира омывает
Духовный Нил, рождённый на Синае.
Господней Славою Синай был освящён.
Здесь на горе Всевышний дал Закон.
О том здесь монастырь хранит преданье,
Подобно главам из Священного писанья.
Века Египет христианский от гонений
Спасал Синай в оскалах гор пустых.
Века в безмолвии – для подвигов святых.
Из тьмы египетской взывает к сердцу притча,
Что сохранилась в пастырской строке:
О Божьей милости, лисе и молоке.
***
Молитвой непрестанной как дыханьем
Да жменью зёрен жил в скиту монах,
Камней Синая созерцая прах.
В Пасхальный день спускался он в долину,
Поговорить с крестьянином – феллахом,
Приятель возгласом приветствовал монаха.
Под пальмою, среди корней и листьев
Монах вкушал земной звучащий мир,
Феллах – пасхальный хлеб и козий сыр.
Крестьянин как-то раз сказал монаху:
– Я тоже Господа люблю и почитаю
И козье молоко под пальмой в миске
Для Бога каждый вечер оставляю.
Ни разу даже капли не осталось,
И от козы бывает небу прок,
Жаль днём под пальму не приходит Бог…
От слов крестьянина пустынник рассмеялся,
Сказал, что молоко не пьёт Господь –
Бог – Дух Святой. А Дух – не плоть.
Монах настаивал, феллах не соглашался…
Решили вместе проследить тайком,
Что происходит ночью с молоком.
День отступил. Недолго в лунном свете
Друзьям досталось верить в чудеса.
Прокралась к миске сквозь кусты лиса.
Всё вылакала и ушла,
Куда-то протрусила вдоль канала
И за кустами из виду пропала.
Феллах стоял как громом пораженный,
Мерцали безразлично небеса,
Катилась по худой щеке слеза.
На слово доброе монаху он ответил:
«Теперь я вижу: это был не Бог».
Побрёл в своё прибежище и слёг.
Вершины гор чуть тронул робкий свет.
В свою пустынник направлялся келью,
Когда увидел ангела пред дверью.
Он преграждал крылами путь.
Отшельник на колени пал от страха.
Посланник Господа заговорил с монахом:
– Крестьянин – простодушный человек.
Ни мудрости, ни знаний не имел он,
Чтоб Бога чтить иначе, чем он делал.
И это – главное, ты отнял у него.
Ты думал в гордости, что верно рассуждаешь,
Но только одного мудрец не знаешь.
Господь, под пальму посылал лису,
Из милости, феллаху в утешенье,
Чтоб не было напрасным приношенье.
***
День завершив на заливных полях,
Вернулся к пальме в сумраке феллах,
Без подношения. Среди теней змеистых
Зияла пустотой Господня миска.
Враждебным и пустым казался мир,
Крестьянин в страхе ощутил как слаб и сир,
Несчастен он, и слеп и наг – без Бога.
Ознобом веяло от горного отрога.
Феллах не уходил, он ждал лису,
Глядел во мрак сквозь ветки тамариска.
Зверёк не знает, что пустует миска.
Лиса под пальму так и не пришла.
Молочный свет нахлынул утром ранним.
Лисица – Божья, понял египтянин.
Наполнив к ночи миску молоком,
Феллах покаялся в монастыре окрестном.
Наутро молоко исчезло.