Жил на свете простой парень Федя. Работящий, непьющий, матом не выражающийся и, что ещё более удивительно – некурящий. Да к тому же и добрый, и отзывчивый, и…
– Вот так парень! – воскликнут некоторые, а кое-кто в очередной раз спросит:
– А водятся ли такие сейчас?
Так вот, водятся, нужно только умело искать. Что же касается Феди, то в течение некоторого времени он совсем «не водился», так как случилось с ним ужасное несчастье. А случилось оно по причине того, что свалилось на него несметное богатство, ударив его по башке «с такою чудной силой», что оправиться от этого удара он уже не смог и вскоре очутился в деревянном ящике, предназначение которого всем хорошо известно. И, как говорится, гуд бай, Федя, мы тебя любили!
Оказался он в мире, так сказать, действительно ином и, безусловно, нездешнем. Но забыть любимую с детства планету под названием Земля ему никак не удавалось, как и перестать думать об оставленном там несметном богатстве. Вскоре, однако, его мысли изменились, так как попал он в условия не просто жуткие, а жуткие в сотой или даже двухсотой степени.
Как это место называется от него, да и от остальных несчастных, находившихся там, тщательно скрывали, опасаясь, по-видимому, волны возмущений или даже бунта. Но Федя почти не сомневался в том, что попал он в самый настоящий АД. Правда, он не очень понимал за что его, работящего, непьющего, матом не ругающегося туда определили. Но со временем ему всё объяснили.
АД этот по своей кошмарности превосходил всё, что Феде когда-либо доводилось о нём слышать. А слышал он немало, так как ему не раз приходилось общаться с людьми верующими. А однажды он даже видел беснующегося чёрта вместе с его беснующейся женой и целой бандой несовершеннолетних чертенят. Случилось это в тот самый единственный раз, когда он траванул свой абсолютно не подготовленный организм изрядным количеством водки.
И вот теперь он оказался в АДУ. Жить ему расхотелось уже на третий день.
– А нельзя ли мне каким-то образом вернуться на Землю? – спросил он надсмотрщика, который следил за тем, чтобы никто не отлынивал от работы.
– Работай, работай! – ответил надсмотрщик, и по его взгляду Федя понял, что если работать он не будет, то его ждёт наказание настолько ужасное, что ему сразу же захочется работать, причём без сна и отдыха.
И стал он считать деньги, которые возвышались перед ним в виде огромных гор. Слева находилась гора из всевозможных купюр, многие из которых были потрёпанными, замызганными и даже издавали крайне неприятный запах, вопреки всем утверждениям о том, что деньги не пахнут. Гора справа была из монет, которые нужно было сперва начистить до блеска, а затем посортировать и посчитать. И заниматься этим нужно было с раннего утра и до глубокой ночи, без выходных и отпусков, с очень маленькими перерывами на обед и ужин. Исключение составляли полчаса после ужина, которые предоставлялись жильцам АДА для общения.
Уже на вторую ночь Федю стали одолевать кошмары. Во сне он без конца пересчитывал уже посчитанные деньги, но конечный результат каждый раз выходил другим, и ему приходилось начинать всё сначала. При этом рядом с ним постоянно находился надсмотрщик, который обещал наказать его жесточайшим образом, если он не сумеет посчитать правильно.
На третью ночь к кошмарам второй ночи добавились ещё и жуткие, невыносимые запахи, которые издавали деньги. От них Федю тошнило так сильно, что он вскакивал и бежал в туалет, и находился там довольно долго.
Запахи были самыми разными. То в нос ударял совершенно невыносимый запах крови, от которого он почти терял сознание, то запах, свойственный беднейшим трущобам, то – гниющего мяса, причём казалось, что мясо это пытаются засунуть ему прямо в нос. И запах смерти. Его невозможно было спутать ни с чем другим.
Всё это было настолько ужасно, что очень скоро Федя стал бояться спать, хотя и понимал, что без сна он долго не продержится. Смерть стала казаться ему единственным способом избавиться от страданий, поэтому он начал делать всё, что могло ускорить её приход: не ел, не спал, не пытался преодолеть депрессию. К несчастью, надежда на избавление от мук рухнула почти сразу, так как он узнал, что в АДУ умереть невозможно, что, попав туда, становишься бессмертным.
Ещё большим кошмаром, чем пересчитывание денег, было то, что говорить можно было только о деньгах. О том кто и как нажил свои богатства и на что употребил их. И даже об этом говорить можно было только в те полчаса, которые предоставлялись после ужина. В остальное время разговаривать запрещалось. За тем, чтобы ни о чём другом не говорили, надсмотрщики следили весьма тщательно.
Если же кто-то из находившихся в АДУ заболевал, то его помещали в изолятор. Но от работы освобождали только при наличии высокой температуры. Как только температура спадала отбывавшего наказание снова заставляли считать деньги, даже если он продолжал находиться в изоляторе.
И понял Федя, что единственный выход для него – это сойти с ума таким образом, чтобы не понимать, где он находится, и навсегда забыть ту счастливую жизнь, которая была у него, когда он пребывал на Земле. Но, поскольку сразу сойти с ума ему не удалось, то решил он узнать, за что же его так наказали.
Возможность задать одному из надсмотрщиков какие-то вопросы предоставлялась по воскресеньям, но только тем, кто в течение недели ничем не провинился. И приложил Федя максимум усилий к тому, чтобы добиться права задать свои вопросы, и ему это удалось, несмотря на то, что спать он боялся.
И вот настало долгожданное воскресенье, и вызвал Федю один из надсмотрщиков. И оказались они в небольшой аккуратной комнате, в которой ничто не напоминало о деньгах. И впервые за долгое время Федя испытал некоторое облегчение, так как видеть деньги он уже не мог: его сразу начинало мутить, а голова – кружиться со скоростью превышающей скорость каруселей.
– Задавай свой вопрос! – велел надсмотрщик, и Федя задал его срывающимся голосом.
– А разве ты ещё не понял, за что тебя отправили сюда? – удивился работник АДА, услышав его вопрос. – Вспомни, каким ты был до того, как стал богатым, и что сделало с тобой нежданное богатство.
И стал Федя вспоминать, и не мог поверить, что богатство его так сильно изменило.
– Да, – сказал надсмотрщик, как бы подытоживая то, что начал вдруг понимать Фёдор. – Ты сразу же стал невероятно жадным и чёрствым. Трудиться ты, конечно, перестал. А, главное, ты перестал совершать добрые поступки. С тех пор как ты разбогател, ты ни разу никому не помог. К чему всё это могло привести в дальнейшем абсолютно понятно.
– Неужели ничего изменить уже нельзя? – спросил Федя. – Неужели я никогда не смогу попасть домой?
– Тебе повезло, – сказал работник, – что богатым ты был недолго и не успел употребить своё богатство во зло другим. Здесь немало таких, кто использовал свои богатства против людей, кто виноват в том, что многие люди потеряли своих близких, стали инвалидами, остались без крова, голодают. Таким нет прощения, они вечно будут находиться здесь и заниматься тем, чем приходится заниматься и тебе. У тебя же есть шанс вернуться домой, но с условием, что своё богатство ты употребишь во благо людям. Но мы должны быть уверены в том, что ты выполнишь это условие.
– Не сомневайтесь, не сомневайтесь! – воскликнул Фёдор. – Я всё понял! Я помогу всем, кому смогу!
– И помни, – сказал Федин собеседник, – что ты можешь снова оказаться здесь.
– Я сделаю всё от меня зависящее, чтобы больше никогда не попадать сюда! – заверил Федя, и ему позволили вернуться на Землю.
В тот же день Федя оказался дома. И стал он таким, каким был когда-то, и это сделало его по-настоящему счастливым.
Тем же, кто остался в АДУ, рассказали, как Федя сумел стать счастливым, и заплакали многие из них и тоже захотели вернуться на Землю, чтобы распорядиться своими богатствами во благо людям. Но вернуться разрешили лишь единицам, так как боялись, что не смогут за всеми уследить и кое-кто успеет вновь причинить зло. И сожалели те, для кого АД навсегда стал домом, о том, что они натворили, только изменить прошлое было уже невозможно. А надсмотрщики, пытаясь их утешить, говорили им:
– Да что с вами? Почему вы так расстраиваетесь? Вы же получили то, к чему всегда стремились. Вы по-настоящему богаты, у вас куча денег, только считайте их, не ленитесь, чтобы не пришлось вас наказывать. К тому же каждый день после ужина вы можете говорить о своих богатствах. Это же райская жизнь!
Но после этих слов грешники не успокаивались, а начинали рыдать, и рыдали они так громко, что по ночам некоторые земляне слышали эти рыдания, но догадывались о том, откуда они доносятся, только те, кто знал, что случилось с Федей. И задумывались они тогда и старались стать лучше. И некоторым это действительно удавалось.