Ор катился вечным небом,
Содрогалось, жгло, алело.
Тёмным, грузным, спелым хлебом
Было густо - всё цвело.
Вод буяющая сила,
Первозданнство - мощь стихий,
Во вскипающем эфире,
Дед ворчливо молвил: "Рий"
Кущи влас седых и очи,
Что сильнее чар всей ночи,
Станом кряжистым могучим,
Яко царь гранитных круч:
Зрел, молчал, ходил по малу.
Вдох за вдохом небо ширше,
Раскрывало свою грудь.
Бег с ума сошедшей мыши,
Знаменатель - сердце бурь.
Грянул рокот всенебесный,
Расцвело раскатом; взор,
Пил гарцующий, волнистый,
Неба огненный раздол.
Вот и он, - как страж, - Ревучий,
Данапировый порог.
В сонме братства - стерегущий,
Тверди небовый острог.
Люди, дни, минуты... время:
Жизни семя, смерти всход.
Леденит и ноет темя
Под раскатистый восход.
Соль земная, вечна соль,
Нервов звёздных знаешь боль.
О, какая то стихия...
То не тень от царства Вия.
Но старик взирал как сокол,
Ор стоял, был ярок морок.
Тьма разлитая по свету
И река подобьем Леты.
Хохотнул, раздался гогот,
Под рукой совёнок молод.
Вот он час - врата раскрылись,
Лики божьи омовились.
Жуткий смерч слугой покорным,
Замер в грозовой оси,
Звёзды слов з-за высей горных,
Расцвели, - вокруг ни зги.
Дух рождённый, чаротворец,
Мыслеречия венец.
Тает даль, снисходит танец,
Воплотился днесь дворец.
Зорька утренняя, скромно,
Показалась в алый час.
Уходящий бурей томной,
Зазвенел презычный глас.
Дед вздохнул, слезу роняя,
Малый птенчик упорхнул.
Горизонты: край от края;
В душу волю вновь вдохнул.