Я скоро не вспомню, как петь,
и вас позабуду, наверно,
а буду на небо смотреть
до дрожи последнего нерва.
Уже не припомню, как звать
меня, не жалевшую руки.
Какое же чудо дышать
густым ароматом разлуки,
не слышать ни боли, ни слов,
во мне становящихся глуше,
и знать, что ничто не спасло
меня, не щадившую душу.