Чашка чайная тонко заблещет,
От налитья, в крутом кипятке,
Он наполнив её - затрепещет,
В милой мне и знакомой руке.
Перстенёк блеском ассоциаций,
С той тобой до "две тыщи вторых",
Изменилась причёска лишь, в "надцать",
И ещё, после, в "надцать других".
Тёмный блик поределых кварталов,
Наспех крытый соседний "присест",
Тихий стих молодых ювеналов,
Для совсем ещё юных невест.
"Надцать" сколько-то, встречи лишь мельком,
Будто жили, всё мимо, с кивком,
Но сегодня друг друга заметя,
Как в те годы нырнув кувырком.
Кувырок, взгляд и заворожение,
Взгляда два, и рукою к руке,
Неземного среди притяжения,
На далёком от всех островке.
Еле слышно, со всхлипом как будто,
Самым нежным признанием стих,
И представил тебя на минуту,
С той причёской из "надцать других".
"Как тебе я читал ты не вспомнишь,
Это было лишь раз на мосту,
Интересно, во мне ты, что помнишь,
Может майку - вот эту, иль ту" ?!
"Может нрав мой, чрезмерно уж бойкий,
Иль в любви к тебе нежный порыв,
Как однажды в углу барной стойки,
От отказа ушёл я в отрыв" ?!
Да, наверно, но, - как безразлично,
Тот ведь я, не по нраву тебе,
Той другой, не тебе этой, - лично,
Всё теперь ведь иначе, и мне...
Показалось, что время вернулось,
И сверкнула на небе гроза,
Что из "надцать других" оглянулась,
Посмотрев наконец - то в глаза.