Молодой человек! Стой!
Корка хлеба перед тобой!
Ты не смей её пнуть ногой,
С непокрытой постой головой.
На колено пред нею встань,
Положи ты её на длань,
Подними ты свой к небу взор:
Помяни – это ведь не позор.
Помяни тех, кто воем выл,
Хлеба кто у небес просил,
Кто голодную смерть принял,
Тех, кто крошечки не ронял.
Тех, кто очень хотел жить,
Есть хотел и хотел пить,
Кому хлебные снились сны
В те голодные дни войны.
Чувства голода ты не знал,
Регулярно еду принимал,
Куском хлеба играл в футбол:
Финт красивый – и нате - гол.
В дни блокады за тот кусок
Могли камнем – и в висок,
Ели кошек, собак и крыс,
Рот сухарик размокший грыз.
Двести грамм с небольшим – паёк:
«По сусекам» скребли на кусок,
Тот кусок на вес золота был –
Жизнь кому-то и он сохранил.
А зимой, под бомбёжки и вой,
«В гости» холода жди конвой.
Это страшно, так хочется есть,
Всё свело – и не встать, и не сесть.
Умиравший не «Мама» зовёт:
Пальцем тычет в беззубый рот:
«Мне бы хлебушка напослед»!
«Дайте корочку! И той нет?»
Ты бы, парень, у мамы спросил,
Как в блокаду, совсем без сил,
Угасали, в расцвете лет,
Бабка с дедом – живой скелет.
Скольким Ладога жизнь спасла?!
Сколь спасателей «приняла»?
Спят «полуторки» здесь, на дне,
Светят фары их здесь, во мгле.
Приняла «Пискарёвка» всех -
И благих и имевших грех:
Сотни тысяч у нас могил –
Чтобы хлебушек ты ценил.