Сегодня исполнилось полгода как я живу в Москве.
Здесь для меня столько удивительного, что обобщить его не имею никакой возможности, а перечислять не имею сил.
Более всего удивительно то, что объяснить вообще невозможно.
Москва не имеет ничего общего с представлением о ней извне, потому что Москва это обычный город с обыкновенными людьми, но удивляет каждый день.
Вчера, например.
В центре Москвы стрижка стоит 1000 рублей.
Для моих трёх волосин это безумие – я дотягиваю до того, что ноги прохожих в густой московской толпе путаются в моих волосах, и отчаянно пытаюсь найти стрижку дешевле.
Ни разу не стригся в одном месте, потому что не теряю надежду.
Вчера мне повезло.
Звоню: «Можно к вам записаться на стрижку?»
– У нас нет записи – в порядке общей очереди.
– А сколько сейчас людей в очереди?
– У нас тридцать мастеров. В очереди трое. Приходите, пострижём за 250 рублей.
– А усы?
В некоторых парикмахерских в центре Москвы не стригут усы. Я купил специальные ножницы за 500 рублей и уродуюсь перед зеркалом полчаса в неделю.
А вы думали, что лирические поэты живут на небесах? Ничего подобного – варю картошку, жарю сырники и открываю ножом консервы как дежурный репортёр районной газеты «Знамя труда».
– Вам усы пострижём за те же деньги.
Я оглядел большой зал парикмахерской. Не меньше 40-ка кресел.
Половина мастеров мужчины. Половина кавказские лица, половина азиатские.
То же с клиентами.
Ислам запрещает мужчине прикасаться к чужой женщине.
На востоке мастера работают артистично, совершают много движений, кланяются клиенту.
Это надо видеть…
Позавчера я вдруг сообразил, что из десяти примерно семей, которые знаю в Москве, все имеют украинских родственников.
После сближения многие нарочно вставляют украинские словечки в диалог со мной.
Я наигранно нахваливаю их украинский. Они подхватывают – бабушка говорила, первая любовь с Украины была.
Дело не в первой любви, а в последней, – думаю.
Первая у всех была настоящая и правильная, а последняя часто подводит под монастырь...
Все с кем работаю в Москве приезжие.
В совете директоров корпорации, где я протираю штаны, у меня есть зона ответственности – железнодорожные перевозки и ещё ряд вопросов.
С пятницы 17-00 до утра понедельника бесполезно звонить директорам и вообще руководству.
У нас на Донбассе так нельзя, а здесь норма.
«А ты чего звонишь в субботу – святой же день?», – спрашивает москвич в первом поколении из Краснодара, бабушка украинка.
«Во времена Второго Храма Иерусалимского, – объясняю, – в Израиле не было железной дороги. При строительстве Третьего Храма перевозки не прекращаются даже в субботу».
Достроим, отдохнём.