Он жил в своём привычном мире
среди таких же, как он сам.
Ходили люди по квартире,
в окно струился птичий гам,
в морозный день топились печи,
теперь не модные уже,
и вновь мечта о новой встрече
селилась в трепетной душе,
не знавшей, что такое старость
иль боль случайного тепла...
Но ожидания усталость
ему неведома была:
в его душе, презревшей сроки,
без ложных вздохов: "Се ля ви!"
и день и ночь роились строки
надежды, веры и любви.
Он помнил запахи, и звуки,
и тень опущенных ресниц.
Ах, как легко касались руки
сто раз прочитанных страниц,
где чудный звук забытой песни
светло парил над вязью слов!..
Он жил не зря! Пусть даже если
был просто сборником стихов.