Послевоенный ВТЭК сидим и ждём.
У входа очередь в казённый кабинет.
Последний на комиссии приём.
Одни фронтовики, гражданских нет.
Своё от немца каждый получил:
Тот без руки, тому всю жизнь хромать.
Пенсионеры - весело звучит.
А старшему от силы сорок пять.
Хватаюсь машинально за кисет.
Молчат фронтовики, молчу и я.
В войну была одна беда на всех,
Теперь беда у каждого своя.
Нет мочи ждать, но наконец я вызван.
Врач над бумагами склонился и сопит.
Он выбрит весь, зачесан и зализан.
И пьёт, наверно, медицинский спирт.
Он говорит, не поднимая взгляда:
"Эк, пенсию какую отхватил.
Поболе будет моего оклада",
И ухмыльнулся, вроде пошутил.
Потом сказал, листая документы,
Блестя пенсне в оправе золотой:
"Установили мы вам группу третью,
Заместо бывшей до сих пор второй".
А сам сидит, качается на стуле.
За ним портрет вождя и бюст в углу.
Рванул я ворот, пуговица пулей
Слетев, задребезжала на полу.
Вдруг вижу я, да он в немецкой форме.
И я пошёл в атаку на врага,
Но тут петлей сдавили спазмы горло,
И я, как куль, упал к его ногам.
Очнулся я на госпитальной койке.
Медсёстры суетятся и врачи.
Там пролежав, уже не помню сколько,
Вторую группу все же получил.
Как вовремя схватил меня удар.
Мне не пришлось сидеть за подлеца.
А выйдя из больницы я узнал -
Не долго ждал он своего конца.
Солдат издевки выдержать не смог.
Взял со стола тяжёлый пресспапье.
Его с размаху саданул в висок,
Я, вот живой, а он "привет семье".