Тело-давно не садилось за письменный стол.
Рука-не писала катрены, утопшие в боли.
С любовью, да хоть описать опустевший бы дом,
Одежу на мне, местами обглодана молью.
В моменты затишья, забвения мертвой души.
Безбожно-следует я, алкоголь заливаю.
Ноги, неведома где у двери.
Сиднем не жди ибо синь, меня доедает.
Не по силе засов, вороча ключем,
Оборотов пара, разув лапти в прихожей.
Еле шагнув меж дверной проем.
Предо мною пустое, холодное ложе.
Какие катрены, сонеты и проза?
Смотря на бездомных, диких собак.
В сердце засела дрянная заноза!
Пульсируя, ноет боль, утешит-яд.
Говорят люди много, лучше б молчали.
Не рыдал, пожимая плечами в след.
Лишь пишу от избытка тоски и печали.
Кто уверовал в смех, меня не знает-блеф.
Душу однажды открыв наугад, на попало.
И еще, и еще, и еще словно мед.
После первого раза видно было мне-мало.
Словно рыба, мозгами бился о лед.
Тело давно не сидело и не писало.
Я скучал, моя ручка и свежая с полки тетрадь.
Мне бы вынуть из сердца это бесово жало.
Откровение выплеснув в свет-перестав тосковать.
Например:
По реке в летний, солнечный день,
Рассекает волны фрегат, еле шумя.
Отголосками слышен в воздухе хмель,
На палубе мисс улыбается, чаек кормя.
Однако:
Тень капитана, дама пропала,
Шторм, ураган, бьются стаканы.
Утоп теплоход, в миг все пропало,
Безмятежье, восторг и та дивная дама.
Корабль прогнил, постарев безвозвратно.
Кочуя на дне соленой реки.
Осталась лишь тень, того капитана.
Мисс та пропала в тине, в пучине,
В дебрях страданий, боли, тоски.
Еле шагая-каюты, угрюмо.
Ведя свое судно по рыхлому дну,
Где минутами ранее было уютно,
Мхом поросло чертово судно.
Капитан окунается плотью во тьму.
Тело давно не писало катренов,
Желается вовсе писать перестать.
Капитан коробля - гнилое полено,
Изо дня в день устал из груди вырывать.
Дав себе слово не слушать людей,
Исдохнув на дне реки,океана.
От поэта останется тусклая тень,
Корабль-стихи! Плыви, да смелее,
Поминая того капитана.