... письмо опубликовал в своей книге
Дейл Карнеги.
У.Линвингстон Ларнед - раскаяние отца.
Давайте вместе прочитаем его. Удобно или нет ...
раз оно было опубликовано , читаем ,
...
Послушай , сын.Я произношу эти слова в то время , когда ты спишь ,
твоя маленькая рука подложена под щёчку , а вьющиеся белокурые волосы
слиплись на влажном лбу. Я один прокрался в твою комнату. Несколько
минут назад , когда я сидел в библиотеке и читал газету , на меня
нахлынула тяжёлая волна раскаяния. Я пришёл к твоей кроватке с
сознанием своей вины.Вот о чём я думал , сын : я сорвал на тебе
своё плохое настроение. Я выбранил тебя , когда ты одевался , чтобы
идти в школу , так как ты только прикоснулся к своему лицу мокрым
полотенцем. Я отчитал тебя за то , что ты не почистил ботинки. Я
сердито закричал на тебя , когда ты бросил что - то из своей одежды
на пол. За завтраком я тоже к тебе придирался. Ты пролил чай. Ты
жадно глотал пищу. Ты положил локти на стол. Ты слишком густо намазал
хлеб маслом. А затем , когда ты отправился поиграть , а я торопился
на поезд , ты обернулся , помахал мне рукой и крикнул : " До свидания ,
папа ! ", я же нахмурил брови и отвечал : " Распрями плечи !".
Затем в конце дня , всё началось снова. Идя по дороге домой , я заметил
тебя , когда ты на коленях играл в шарики. На твоих чулках были
дыры. Я унизил тебя перед товарищами , заставив идти домой впереди
меня. Чулки дорого стоят - и если бы ты должен был покупать их на
собственные деньги , то был бы более аккуратным ! Вообрази только ,
сын , что это говорил твой отец !
Помнишь , как ты потом вошёл в библиотеку , где я читал , - робко ,
с болью во взгляде ? Когда я мельком взглянул на тебя поверх
газеты , раздражённый тем , что мне помешали , ты в нерешительности
остановился у двери. " Что тебе нужно ? " - резко спросил я. Ты
ничего не ответил , но порывисто бросился ко мне , обнял за шею
и поцеловал. Твои ручки сжали меня с любовью , которую Бог вложил
в твоё сердце и которую даже моё пренебрежительное отношение не смогло
иссушить. А затем ты ушёл , семеня ножками , вверх по лестнице. Так
вот , сын , вскоре после этого газета выскользнула из моих рук и
мной овладел ужасный , тошнотворный страх.
Что со мной сделала привычка ? Привычка придираться , распекать -
такова была моя награда тебе за то , что ты маленький мальчик. Нельзя
ведь сказать, что я не любил тебя , всё дело в том ,что я ожидал
слишком многого от юности и мерил тебя меркой своих собственных лет.
А в твоём характере так много здорового , прекрасного и искреннего.
Твоё маленькое сердце столь же велико , как рассвет над дальними
холмами. Это проявилось в твоём стихийном порыве , когда ты бросился
ко мне , чтобы поцеловать меня перед отходом ко сну. Ничто другое
не имеет сегодня значения , сын. Я пришёл к твоей кроватке в темноте
и пристыженный , преклонил перед тобой колени ! Это слабое искупление.
Я знаю , ты не понял бы этих вещей ,если бы я тебе сказал всё это ,
когда ты проснёшься. Но завтра я буду настоящим отцом ! Я буду дружить
с тобой , страдать когда ты страдаешь и смеяться , когда ты смеёшься.
Я прикушу свой язык , когда с него готово сорваться раздражённое слово.
Я постоянно буду повторять как заклинание : " Он ведь только мальчик ,
маленький мальчик !".
Боюсь , что я мысленно видел в тебе взрослого мужчину. Однако сейчас ,
когда я вижу тебя , сын , устало съёжившегося в твоей кроватке , я
понимаю , что ты ещё ребёнок. Ещё вчера ты был на руках у матери , и
головка твоя лежала на её плече.
Я требовал слишком многого , слишком многого ...
Мы прочитали с вами вместе , помолчим , пойдёмте пить чай ,