МИХАИЛ ВЭЙ.
ИЗБАВЛЕНИЕ ОТ…
Всё в жизни, нашей – проходяще:
Излечат, скорби, времена:
Чувств многотонность, настоящих,
Они разбрызгивают на
Бессчётность памятных событий,
Попробуй: капли собери,
Участник – бывший, новый – зритель,
На фотографии смотри,
Обозревай, уже без боли,
Ища потерянную суть,
Мы вспомним как учились в школе
Чему-нибудь и как-нибудь.
Слова признания в записке,
Ну где ж волненье, вздохи, дрожь?
Быть может всё украли виски?
Но разве, прошлое, пропьёшь.
Альбом захлопнешь,
…бытовые
Дела совьют круговорот,
Всё-всё случается впервые,
Но, обязательно, пройдёт.
Пройдёт, чтоб вспомниться однажды,
Позвать бы,
…впрочем, не зови,
Ведь, разлетелись брызги жажды,
Тобой не выпитой любви.
Когорта новых персонажей,
С цветами тянется к дверям,
Всё-всё случается однажды,
«Ну, здравствуй», - нежно, говоря.
Пусть, даже зная, что потеря
Счастливых встреч – не за горой,
Но почему-то, всё же, веришь,
Что это – главный твой герой
Ещё не созданных романов
И сериалов,
…только, чёрт
Шепнёт, что поздно или рано,
И страсть пройдёт и боль пройдёт. 22.10.2013г.
МИХАИЛ ВЭЙ.
ИЗ НИОТКУДА В НИКУДА.
Ночь. Кабак. Три часа или два:
Полумрак поглотил циферблат,
После выпитых граммов слова,
В никуда, хрипловато, летят.
В никуда: ну, совсем в никуда,
В голосов человеческий гул,
Ибо пьётся-то здесь не вода,
Опьяненьем окрасив разгул.
Только, слишком, уже некрасив
Выпивох, коллективный, портрет,
И мотивом плывёт по Руси
Звонкий хохот текущих монет.
Смысла нет, и его отыскать:
Не-воз-мож-но,
…напиться – верней,
Прямо в ухо, зашепчет тоска:
«Утро, вечера, всё ж – мудреней».
Эта мудрость, бродячих собак,
Рассмешила б,
…ах, братец: не ври,
Покидая гудящий кабак,
В два часа, ну, а может быть в три.
И горят фонари, фонари,
Ядовито-цветасты - они,
Фонари догорят до зари,
До чего ж: беспощадны - огни.
В перекосы впиваются лиц,
Почему-то похожих на смерть,
В наших душах, желание птиц,
Вызывая: куда-то, лететь.
Но летим мы, опять, в никуда,
Бросив, резко, таксисту: «Домой»,
- «Это мы»?
Это – мы, господа.
Ах, как тошно-то. Боже – ты, мой. Октябрь 2013г.
МИХАИЛ ВЭЙ.
ВЕЧЕРНЯЯ ГРИМЁРКА.
Сбежать бы нужно было,
…мне, от
…телеэфира,
От новостей ужасных, от мерзких сытых рожь,
Но смотришь и считая, себя частицей мира,
Что всё-то понимаешь: жене своей соврёшь.
Души скрывая боли и выворот кишечный,
Не скроешь на ладонях, хруст, пальцевой костей,
Зубов, не скроешь, скрежет, и кашляешь, конечно,
Унынье, гримируя, от свежих новостей,
Что брызжут неустанно из плазменной панели,
Действительностью дикой, похожей, всё ж, на бред,
И кашляет супруга,
…о, Боже, неужели:
На самом деле, чёрен – цветастый белый свет,
Пора – на «боковую» в надежде: завтра, утро
Докажет, пробужденьем, что нужно жить не так,
Что телевизор, глупый, ну всё-то перепутал,
Что Сирия не знала: ни взрывов, ни атак.
Что никаких терактов, нигде, не происходит,
И поясов, шахиды, давным-давно не шьют,
Что не увидишь нищих в глубоком переходе,
И что бомжи отраву, у костерков, не пьют.
Экран, молчаньем чёрным, злорадствует бесцветно,
А за окном мой город, погасит этажи,
Там меж домами – холод, и хочется до лета,
А может и подольше, в спокойствие пожить.
Покой и впрямь приснится, как жаль, что только снится,
Потом наступит утро, сорвав с календаря
Листок, последний, самый,
и ты уходишь: бриться,
Подумав: «Может кашлял, и в самом деле, зря».22.10.2013г
МИХАИЛ ВЭЙ.
ОБЕЗВОЖИВАНИЕ ЕВРОПЫ.
Цивилизацию, на « нет»,
Сливает прежняя Европа,
Не выручает интернет,
Теряет кожа белый цвет,
Хлопок в ладоши с криком: «Оп-па»,
Неуловимый, прозвучал,
Седобородого Аллаха,
И вальса нет, нет «ча-ча-ча»,
А в церкви, не горит, свеча,
В чадре угрюмая деваха,
Пока – в чадре: под паранджой,
Возможно, лик, прескоро, скроет,
Джахаром станет отпрыск Джо,
На дискотеке не зажжёт,
Готовят, мальчика, в герои.
Он и погибнет, как шахид,
Уже взрывчатка вшита в пояс,
Не будет подвиг, твой, забыт,
Для жертв, сколочены, гробы,
«Шекспир сказал, как будто повесть,
ЕГО – печальнее других,
Не много ж смыслил, он, в печалях,
Монтекки – это ли враги»? –
Хохочет ускоглазый гид,
Европа корчится в оскале
Его зубов, когда рассказ,
Ведёт он о её кончине,
Сперва сожжён иконостас,
С церквями вместе:
…прочь из глаз,
Вовеки, присно, да и ныне.
Под корень выкопать надел,
Материка,
…долой – устои!
И массу, посиневших, тел –
Долой!
Ты скажешь: «Беспредел»,
Рот, открывать: уже, не стоит.
Чего же, раньше, ты молчал,
Ссылаясь то на диарею,
То говорил: «Темна – моча»,
И ждал какого-то врача,
То обвинял, во всём евреев?
Твой поезд мчится в никуда,
И пустота – в твоём стакане,
Давно, по карточкам – вода»,
- «Эй, белый, прёшься-то куда?
Пьют воду, только,
Мусульмане». Октябрь 2013г.
МИХАИЛ ВЭЙ.
УЛИЦЫ ПОТЕРЯНЫХ ЗОРЬ.
Мы потерянных зорь, не увидим, лучей,
А утраченных дней скорострельные кадры,
Будет фотоальбом, на картонном, плече,
Сохранять,
и порой, пусть совсем и не надо,
Мы, его, распахнём и начнём вспоминать,
Прикрепляя слова к чёрно-белому фото:
«Это – бабушка с дедом, отец мой, да мать»,
Но на снимках, всегда, не хватает чего-то.
Не хватает минут, не хватает секунд,
Твой подохший кобель, никогда, не залает,
Зря, надгробья родни, посещения ждут,
Твоего, в тишине,
«Вновь и вновь, не хватает, -
Скажешь: времени»,
ох,
… ты – какой: занятой,
Неотложны – дела, слишком важные – встречи,
И не слышишь, как память окликнет: «Постой,
Оглянись, хоть на миг, деловой человечек.
Так и жизнь пролетит вереницей утрат,
С увереньем, тупым, о извечной нехватке»,
Мы спешим и спешим, приближая закат,
От зари до зари, каждый раз
без оглядки. Октябрь 2013г.
МИХАИЛ ВЭЙ.
ПЕРВОЕ ПРИЗНАНИЕ.
Я всех людей любил, но не писал об этом,
От чувств горел до пепла, как от огня дрова,
В метаньях, оставляя, совсем другим поэтам,
Красивые сюжеты и о любви слова.
Местоименье «Я», совсем и не звучало,
Звучало часто «Ты», но много чаще «Вы»,
Но если бы пришлось: начать всю жизнь сначала,
Ни строчки б не исправил, без всякого «Увы».
Хорошие мои, я знаю, что ни просто,
Терзания души, в слова, не превращать,
Не подлежат, когда, сомнения, репостам,
И путаешься в мыслях, как сослепу, в вещах.
Я знаю, что времён, нет, лучше или хуже,
Но выбор здесь ни твой, ни твоего отца,
Для матери печальной, он был красивым мужем,
Но воду, утверждают: не хлещут из лица.
Прошедшие года, печали, только множат
И некуда не денешь суровую тоску,
И рытвины, её, морщинами на коже,
Напомнят, о потерях, седому старику.
И никаких – камней: холодных ли горячих,
Способных поубавить десятки прежних лет,
Но у кого не спросишь: «Хотел бы, жизнь, иначе,
С нуля, начать однажды»?
…Мне кажется: ответ,
Всегда один услышу, и вспомнится, конечно,
Отец мой – «Казанова», не лучший, ну, так что ж,
И я в числе поэтов, не самый же успешный,
Вот, написал впервые, возможно, ты прочтёшь:
Я всех людей любил, но… не писал об этом… Октябрь 2013г.
МИХАИЛ ВЭЙ.
БЮРОКРАТИЧЕСКИЕ ПРИПОНЫ
Я пройду, неслышным, шагом,
Меж Христом и хмурым чёртом,
Спросят оба: «Есть бумага,
Что не жертва – ты, аборта»?
Вот, ведь: всюду – бюрократы,
Нет нигде от них спасенья,
Даже, пусть, не виноватый,
Но когда, в стихотворенья,
Жизнь загонишь по макушку,
Даже, душу не жалея:
Виноват, уже, не Пушкин,
- «Накажите дядю Вэя»!
Наказать?
И так наказан:
Голышом, без упаковок,
Крепко к творчеству привязан
Без цепей и без верёвок,
Так, что и… не удавиться,
Если хочешь,
-«Перехочешь»,
А вокруг мелькают лица
Петербургских одиночеств.
Все – такие же страдальцы:
Безусловные поэты,
Кто-то, важно, пялит, пальцы,
И корону, видит, в этом.
А другой, глаза расширив,
Сердце рвёт, своё, на части,
Утверждая: «В целом мире
Не отыщешь, в жизни, счастья»
Третий: «Сюси», да «Масюси»:
Слёзы, сопли, пылкость-страсти,
Ах, ты, Господи – Исуси,
В самом деле: есть ли счастье?
Ах, чертяга – мрачный ангел,
Может ты, ответить сможешь?
…Оба требуют бумаги,
Непреклонны чёрт и Боже:
Вдруг, ты, не был жить достойный,
На пустяшном белом свете,
Вдруг, ты, вовсе не покойник,
Предъяви-ка документик».
Жизнь людей и впрямь – не вечна,
Погостили и довольно:
Кто беспечно, кто сердечно,
Наплевать, что было больно
Или горько, или сладко,
В суете семи десятков
Лет, земных,
…в них нет порядка,
Есть нехватка или хватка,
Мир, война,
…но всё ж, в итоге,
В день промозглый ли, погожий,
Ищешь ты спасенья в Боге,
Ну, а может: чёрт поможет.
Грош – цена твоим сужденьям,
Без лампас, без лычек, даже,
А стихи, для подтвержденья,
Что – поэт, зазря: покажешь.
…Так и будет, где-то, между:
Меж всего, душа зависнув,
Продолжать искать надежду,
Разбираясь в неких смыслах.
…Улететь бы, или в бездну
Рухнув, крикнуть: «Мир несносен»!
- «Размечтался: бес-по-лез-но:
Счастья нет и жизни после,
Между нечистью и Богом
Меж рогами и руками»,
И… бумажная дорога,
Вновь и вновь, ползёт стихами.
То зачавкав хлипкой грязью,
То запахнув дымом едким,
И с потомками, на связи,
В разговор вступают предки.
Я примкну к толпе незримой,
Для живущих незаметной,
И плывут стихи из дыма,
Как всегда,
без
документов. 23.10.2013г.
МИХАИЛ ВЭЙ.
ПОД СОЗВЕЗДИЕМ ЛОЛИТЫ
ИЛИ АНГЕЛЬСКОЕ ЛИЦО ПОРОКА
Ты – главный мой порок, на ангела похожий,
Сумевший доказать: не выдумка – гипноз,
Позволивший поверить: звезду потрогать можно,
Да, только, не удержишь сиянье ярких звёзд.
Когда, одна из них, вдруг, вспыхнет на пороге,
Но понимаешь, всё ж: зажглась она не в срок,
И будешь для неё одним из очень многих:
Магнитит, мужиков, божественный порок.
Его глаза, в душе, рождают светлость строчек,
Но тысячи чертей резвятся на свету,
Покинуть, предлагая, страницу одиночеств,
Сбежать бы нужно было:
бежать готов, но… тут:
Не тут-то было,
- «Стой: от бега, мало – прока», -
Манящий смех чертей грохочет всё сильней,
- «Заснув про страсть забуду», но… красота порока
Засветится, звездой, и в беспробудном сне.
Молва, что бес – в ребро, при седине бородки,
Пусть, даже, для других – действительно верна,
Но я- то отыскать: смогу, спасенье в водке,
«Ты, прежде, пил пореже», - вздохнёт моя жена.
Последняя любовь, по возрасту – запретна,
Казалось, что страстям давно подвёл итог,
А потому люблю, ах, как же: не-за-мет-но,
Не ведает о том, что, даже,
сам,
порок. 27.10.2013г.
День народного единства, вовсе не тот праздник, которым бы его хотелось видеть нашим нынешним властям, устами которых дикторский голос на эскалаторе метро просит нас вспомнить в этот день о героическом прошлом в истории страны, и призывает почувствовать себя хозяевами на родной земле. Мне бы очень хотелось внять этим просьбам и призывам, но когда в том же метро меня окружают далеко не единоверцы, на смену искреннему желанию приходят совсем другие чувства. Я не был прежде и надеюсь никогда не стану националистом. Но порой мне кажется, что Бог или природа совершенно не случайно разделили людей на расы, вручив им собственные языки и культуру. Но толи человек, толи носители своих собственных интересов, взявшие на себя роль управленцев на нашей планете пытаются нарушить многообразие картины мира, вмешиваясь в божественные начертания, наверное даже не предполагая какой катастрофой может обернуться подобный проект и первые его плоды уже дают себя знать.
Не выходи из комнаты.
Иосиф Бродский.
МИХАИЛ ВЭЙ.
И ЯСНЫЙ ДЕНЬ ЧЕРНЕЕ НОЧИ.
Как много «чёрных» нехороших:
Толпа – длинней, чем караван,
Ей не похлопает в ладоши,
Вчера зарезанный Иван.
По погонялу Ваня-сизый,
Со мной на флоте он служил,
В Россию едет смерть без визы,
Нас, подцепляя на ножи.
А мы печаль свою в стакане,
Слезливо топим в кабаке,
Забыть стараясь об Иване,
Не об Иване-дураке:
О моряке-североморце,
Он мог бы: жить, но был «таков»,
Не потому ль с презреньем горцы
Плюют на русских мужиков.
В газетных сводках об Иване
Не отыскать печальных строк,
Ну, а преступный басурманин,
Получит, лишь, условный срок.
И власти скажут: «Всё – в порядке:
Иван, ведь, кончился без мук»,
И снова врут нам о нехватке,
Пусть чёрных, но… рабочих рук.
Сердца народные клокочут,
Но гнев, любой, загубит страх,
Чу, слышишь снова, ближе к ночи:
«Аллах Акбар, Акбар Аллах» -
Почти привычные призывы
На территории Руси,
Здесь не до жиру: быть бы живу,
Помилуй, Боже, и… спаси.
Мне скажут, будто бы я лезу,
Литературным языком,
Не в свой вопрос:
«Ведь, ты с железом,
Пока, кровавым, незнаком.
Из-за таких: болтливых, беды,
В России, стали замечать»,
Но смерть погибшего соседа
Не позволяет замолчать.
И толерантности переча,
Перо разгневано в руке,
В стихи прессует части речи,
Пока, на русском языке.
Но снова ночь стирает вечер,
И слух почувствует удар,
От фразы на чужом наречье:
«Акбар Аллах, Аллах Акбар».
И участковый темнокожий:
Старлей Махмудов Ахмеджан,
Вздохнёт: «Мы, все, подохнем тоже»,
И кто посмеет возражать.
Когда чернеет, даже, слава
Страны, моей, уже иной,
Чернеют лица слева, справа,
Передо мной и за спиной.
Хотя земля и не остыла,
И не покрыл планету снег,
Квадрат известного мазилы,
Стал убедительным вполне.
Приколом кажется нелепым,
Грозящий, Родине, исход,
Но черепа посыпав пеплом,
В безмолвье корчится народ.
«При существующем режиме, -
Вздохнут, чуть слышно, старики:
Свои, вдруг, сделались чужими,
Своими стали чужаки».
Забудьте: было что когда-то:
Они – не те и мы не те
Ведь, сумма площади квадрата –
Равна, кромешной, темноте.
Квадрат? А может это – омут,
А может дьявольский кредит,
Не я сказал: «Народ, из комнат,
Не выходи, не… выходи».
МИХАИЛ ВЭЙ
Виталию Дмитриеву.
ВРЕМЯ ПОЭТОВ.
Сквозь судьбы поэтов проникнем в эпоху,
В эпоху сомнений, исканий, бравад,
От писка младенца, до скорбного вздоха,
И всё же: «Что делать и кто виноват?» -
Вопросы, как прежде, на месте важнейшем,
Останутся в вихре стремительных дел,
Когда стихотворцы, влюблённые в женщин,
Томились в темницах и шли на расстрел.
Когда на дуэлях звучало: «К барьеру»,
Потом – приговоры, потом – лагеря,
Уже без призыва святого: «За веру»,
И вычеркнут пунктик – потом, «За царя»,
Из этого списка,
оставив одно лишь:
«Оте-чест-во»,
- «Братья и сёстры, война»,
В которой, без веры, не хочешь, а молишь,
Незримого Господа: «Горя, сполна,
Не дай же нам, Боже, испить»,
…не услышал,
И в грохоте этом, попробуй: услышь,
Поэты войну, непременно, опишут
В ней гибель найдя, не увидев Париж.
Поэты-мальчишки шли не бестолково
Под пули и танки суровых времён,
Оставив облитое, кровушкой, слово,
О тех, что пропали, совсем, без имён.
…В лесных, соловьиных чащобах, доселе,
Хрустят черепа под ногой грибника,
А годы, как в песне: «Как птицы», летели,
И вновь, за строкою, тянулась строка,
И в ней застревало дыхание ломки,
Вчерашних свершений, вчерашних надежд,
И в спальнях, поэтов, опять, незнакомки,
В объятьях тонули, уже без одежд.
Потом у распахнутых окон курили,
Жалея, таких: романтичных юнцов,
- «Ну, что ты, голубушка: мы ж – не в могиле,
Пусть, от недосыпа усталость, лицо,
В смертельную бледность, как будто в колодки,
Обула,
…давай-ка: в стакан плескани,
Портвейн, он – гораздо забористей водки»,
Покажется, будто, на свете, одни,
Остались они: ну, на всём белом свете,
Среди хитроватой, ночной тишины,
И мало кто знает: в неспящем поэте,
Что боль - нестерпима за одурь страны.
Портвейн заменили «палённые» виски,
Но тосты, как прежде звучали: «За жизнь»,
Частично, поэты, уже без прописки
Спускались в подвалы:
…бомжи, как бомжи.
Другие, иглою всё тыкали в руку,
Пытаясь голодную вену найти,
И звали Отечество: прОклятой сукой,
- «Оно подыхает: его не спасти.
Из пасти собачьей, порой раздаётся,
По давней привычке восторженный лай,
Услышишь и хочется так исколоться,
Чтоб душу утратив прибиться к телам».
Учебник истории – академичен:
Параграфы, пункты: прочёл и забыл:
Казалось бы,
…только,
….за личностью, личность,
Приходят, с тобой говорить, из могил,
И новые мальчики, девочки, пиво,
Глотая в глубоких, ночных кабаках,
Читают стихи и найти перспективу,
Хотят, в этой жизни,
…взлетает рука,
В кулак, зажимая, хрустящие пальцы,
И голос, призревший ванильный расклад,
В сердцах, на осколки, готов: разорваться,
Над временем новым, порой невпопад,
И скептики скажут, что, даже не к месту:
«Опять обкурилась, у нас, молодёжь»,
Но слову, в пространстве прокуренном – тесно.
…Чего же ты ищешь? Чего же ты ждёшь,
Поэт современный в чащобах прогресса,
Заложник, своих, сумасшедших времён,
Раздавленный тяжестью этого веса,
В наплыве, густом, азиатских имён,
Когда начинает страна, идентичность,
Терять, постепенно, от жутких «движух»?
Ты, всё-таки, веришь: значение, личность,
Своё, сохранила,
и… всё-таки, дух,
Отчизны, ещё, основательно пахнет,
И словно безумец, не спишь по ночам,
Бродя по сомненьям, как будто по плахе,
Как будто, за всё, одному, отвечать.
И фыркнув уходит подруга к другому,
И ты остаёшься, один на один,
Лишь с собственной тенью, что бродит по дому,
А что – впереди? Ну, а что – впереди?
Отыщут, в кровати, холодное тело,
и пепел, на столике:
строк - никаких,
Поскольку, страшнее тюрьмы и расстрела
Призренье эпохи – слепых и глухих,
Которые, даже, рыдают не зряче,
Бескровно избитые стервой судьбой,
Не слыша, как рядом, такие же, плачут,
Слепые, не чуя, страны, под собой. 5.11.2013г
МИХАИЛ ВЭЙ.
БОЖЬИ РЕКРУТЫ ГОРОДА ПИТЕРА.
Евгении Бильченко.
Здесь ни гуннов – тебе, ни викингов,
Даже, солнце и то украдено,
Быть поэтом, опять, не выгодно,
Всё-то, в творчестве, вроде, найдено.
Над Фонтанками и над Мойками,
Гомон птичий не слышен в резвости,
Как когда-то,
…лишь, над помойками,
Чайки кружат,
…Забудь о трезвости,
К чёрту всё, и к такой-то матери,
Чайки пахнут, когда, помоями,
И хотя не стоим на паперти,
Но не можем, себя, героями:
Называть,
…Гуливеры – карлики,
Лилипуты ж такие рослые,
Зря, газетные, лишь, кораблики,
За мечтою вдогонку посланы,
В давнем детстве,
…мечты зачёркнуты,
Перестроечной, шумной всячиной,
Подружились, когда, вдруг, с чёртом мы,
И как черти по жизни скачем, вновь.
Но поэты (деваться некуда)
По привычке родятся сызнова,
Пусть и слушать-то, многим, некогда,
Эту лирику, эти вызовы,
Вдаль,
…написано: вроде, в светлую,
И написано-то: уверенно,
Но останутся, незаметными,
Сочинения,
и… растеряно,
В пьяный омут, подвалом замкнутый,
Опускаются, чтоб состарится,
Чтобы бредить дворцами, замками,
Выпьешь «горькую», вдруг, появятся.
- «А по чём, здесь, текила, барышня?
Соблазниться, желаю, лосками,
Иностранными»,
…пить «боярышник»:
Предоставлено Нестеровскому,
Отошедшему, позабытому:
Где – могила и то: неведомо,
Город пыжится мордой сытою,
Перед старостью слишком бедною,
И мы кажемся: нереальными,
Сочиняя красивость прошлого,
Божьим, делая, образ Сталина,
И не ждём ничего хорошего.
Шевчуки стали, просто: Юрками,
С президентом общаясь в близости,
И вопросы сгорят окурками,
Ждёшь ответа,
- «А на-ка: выкуси»,
И губУ мы кусаем нижнюю,
Истолчёнными самородками,
Из души извлекая выжимки,
- «На текилу нет денег? Водкою,
Разве: хуже нутро полощется»?
«Нет, - ответим: Питьё привычное»,
И на кухнях воюем с тёщами,
Не дающими на «Столичную»,
И бранящими поколение,
По их мнению: некудышное:
«Лезут в ангелы, прутся в гении,
Позабывшие про Всевышнего».
И мелькают затылки бритые,
Фонарей, отражая, месиво,
В снежных бурях, с душой раскрытою,
Нараспашку,
…а там – агрессия.
…Пепелище, былой империи,
Замурлычет котами-Васьками,
Станиславский бы, вновь,
«Не верю я»! –
Закричал бы, но… Станиславского,
Заменили давно Захаровы
И Розовские с Михалковыми,
Фильмы стали и те товарами,
Прибыль стала, почти, основою
Сути жизненной,
…кто-то крестится,
Совесть, в нём, сохранилась, видимо,
Только, если он, вдруг, повесится:
Смерть, такая – теперь, обыденна.
Ну и что? Пусть уходят лишние,
Город-Питер не терпит слабого:
«Поищи-ка, слабак, Всевышнего,
Что рождён непорочной бабою».
… «Баю – баю, - звучит, над зыбкою,
Голос мамин: Усни без просыпу»,
Выход в мир основной ошибкою,
Для мальчонки её курносого,
Стал:
…с него, очень скоро спросится,
Коль в поэзию, отпрыск, ввяжется,
Поседеют его волосики,
Писанину сочтут за «лажицу»,
Для стихов слово «ЛАЖА» - громкое,
Ведь, поэт, нынче – тише шёпота,
Он по мИру пойдёт с котомкою,
Набираться святого опыта.
Но не станет, добра, поборником,
А для девушек милым «няшею»,
Выпьет горькую с «чуркой»-дворником:
«Ох, как страшно-то,
…а не страшно ль – вам»?
Но деваться и верно некуда,
И не спрячешь седые волосы,
Ведь, поэты – святые рекруты,
Занимаются божьим промыслом.
Пусть, не наглые; пусть, не дерзкие,
И не важно: пьют много, мало ли,
Вон, гляди: побрели по Невскому,
В неизбежность, хмельные ангелы. Ноябрь 2013г.
МИХАИЛ ВЭЙ.
КОГДА НА ЗЕМЛЮ ВЫПАЛ ПЕРВЫЙ СНЕГ.
В многолюдье, тебе – до чеканки ли шага?
Строй нарушен: теперь, каждый – сам по себе,
- «Прочь с дороги, тупица: отвали, бедолага»,
Промолчишь на призыв, только дрожь по губе,
По синюшной, пошла барабанную дробью,
Вид-то, твой – непотребный, одежда в грязи,
Ну и как возразить, этой важной особе,
Ухмыльнётся она: «Ну, рискни: возрази».
Пусть в архив не сданы послужные бумаги,
Этот нынешний строй – совершенно не твой,
На витрине товары – всего лишь, в пол - шаге,
А попробуй: купи, гражданин рядовой –
Из времён, где господ, ты не видел,
а ныне,
На тебя не глядят, из авто, господа,
О народе своём ни в одном господине –
Ни одной, даже, мысли,
и прёшься куда:
Дать не сможешь ответ, если, всё-таки, спросят,
Но не спросят: вопросы, зачем, задавать?
А не делит, людей, только хмурая осень,
На богатых и бедных,
…из листьев кровать
Расстелив под ногами, дождями плюётся,
И свинцовую грусть над домами нося,
Где-то, в недрах небес, прячет жёлтое солнце,
Точно так же, зарыта, история вся,
В глубине жития, что течёт бестолково,
Отраженье утратив,
и в памяти, лишь,
Ты услышишь, порой, очень давнее слово,
Что звучало певуе и нежно: «Малыш».
Светлый голос знаком в материнском звучанье,
Ты ведь был малышом, как любой господин,
И горели костры, на поляне, ночами,
А теперь, у костра, остаёшься один
На один: сам с собой,
…не пушистые сосны:
Небоскрёбов тела, из бетона – вокруг,
…Для бомжа – ленинградца, какой же: несносный –
Совершенно чужой, пожилой Петербург.
И «малыш», пожилой, водку пьёт не из соски,
«Здравствуй, мама», - шепнув, обращаясь к кресту,
Над которым листву не утратив берёзки,
Часовыми стоят, каждый день, на посту.
И погост городской наполняется шумом,
От послушной ветрам, паутины ветвей,
Ей плевать на законы, что пишет гос-дума,
Придушив всё былое, но память – живей,
Ибо в прошлом, живым, ты не только считался,
Среди верных друзей и наивных подруг,
…В двадцать первом столетье, на части, распался,
Этот, вроде бы, накрепко замкнутый круг.
И распалась страна на рванину фрагментов,
На господ и бомжей:
…кто, здесь – свой? Кто – чужой?
И не знаешь, увы: доживёшь ли до лета,
Кто-то кликнув собаку по кличке – Дружок,
Пристегнул поводок и направился к дому:
Погулял и домой, от могильных крестов,
И ты снова – один, без друзей и знакомых,
А в бутылке остались последние сто
Граммов водки палённой,
…костёр догорает,
И Дружку позавидовать: можешь, старик,
…Жизнь собачья, иному, покажется Раем,
…Серый город, ночные, зажёг, фонари,
И чеканят шаги, мертвецы, вырастая
В кителях, в галифе, орденами бренча,
И планеты, часть суши, земная, шестая,
Будет снится бомжу в иллюзорных свечах.
Ну, а может в кострах пионерского лета,
- «Будь готов»!
И уже, ты готов: умереть.
…Человек, словно тень, отойдёт незаметно:
Незаметная – жизнь, незаметная – смерть,
В той стране, где жалеть: разучились, как-будто,
И занятье любовью, на смену любви,
Как безумье пришло,
…смотрит мама с портрета,
На совсем посиневшие губы твои.
И покажется, вдруг: ЖЁЛТЫМ-ЖЁЛТЫМ, пространство,
Словно солнце пробило сугробы свинца,
Пусть, зеваки бормочут: «Он умер от пьянства»,
У могилы столпившись,
…живым, мертвеца,
Замечать не желали, лишь после кончины,
Даже, кто-то, заметку, напишет о том,
Что на кладбище найдено тело мужчины,
И Дружок заскулит, и с поджатым хвостом,
Меж ботинок хозяйских, в комочек, сожмётся,
И хотя, неожиданно, выпадет снег,
Но… душа, отлетевшая, встретится с солнцем,
Оставляя внизу обезумевший век. 6.11.2013г.
МИХАИЛ ВЭЙ.
В ОЖИДАНИЕ НАС.
Животы матерей, не родивших пока,
Раздувают плоды, в ожидание света,
Этак было всегда, и несут сквозь века,
Наши матери нас, чтоб старуха планета
Обретала б иной смысловой аргумент,
А не только б песком расширяла пустыню,
И рожденье младенца – самый главный момент
В жизни женщины присно, во веки и ныне,
Вот, его и послышался плач или крик,
Подтвердивший: живой – первый пункт, для проверки,
На живучесть,
… «Какой – славный малый: смотри», -
Приподняв малыша сообщит акушерка.
…Животы матерей, как земные шары,
В толчее городской, ну, почти незаметны,
И плывут, меж домов, эти микро-миры
Девять месяцев, до… обретения света.
Мы не помним утроб материнских,
…во сне,
Ощущение, тех ожиданий, присниться:
Вряд ли сможет,
…опять, то ли дождь, то ли снег
Автостраду накрыл, и суровые лица –
В танках – на-ря-же-ны, через грохот войны,
Понимают сыны: здесь, другая – утроба,
И во сне, самом мирном, мы… за-ра-же-ны,
Той агрессией, что и доводит, до гроба,
Очень многих парней,
…смысловой аргумент,
Неужели, такой, наши матери ждали,
Акушерка ж сказала: «Мальчонка – живой»,
Только руки её, отчего-то, дрожали.
Да и слово «пацан», как-то, грустно звучит,
Словно слишком темна – в этом свете изнанка,
Будто слышим, уже, в непроглядной ночи,
Хриплый вопль, пацана, из горящего танка.
Только, смерти назло и назло темноте,
Даже, если повсюду – разрывы снарядов,
В на-пря-женье, рожЕница, будет потеть,
Под слова повитухи: «Тужься, милая,
Надо» Октябрь 2013г.
Французы назвали свою революцию «великой». Было время и мы называли свою точно так же. Было время, когда мы с уважением и гордостью относились к своему прошлому, пусть даже и кровавому, но видимо кровь наших предков кипела зазря. 7ноября 2013 года в новостях в контакте, осталось забытым. Зато праздник с названием хэллоуин, имел громкое звучание и даже в общеобразовательных школах города Питера, его отметили с помпой и девочки и мальчики, после его проведения долго ещё пытались смыть остатки краски которыми были осквернены их детские личики. Я не пытаюсь быть судьёй в этой жизни, оставаясь сторонним наблюдателем, у которого почему-то в последнее время слишком часто сжимается сердце и вздуваются вены на горле. Может быть сердце пытается меня обмануть, а глаза затуманились вовсе не от слёз горечи, а от соринок занесённых ветром недавнего урагана со странным названием «Святой Иуда»
МИХАИЛ ВЭЙ.
ПРИГЛАШЕНИЕ НА ТАНЕЦ ИЛИ СОВСЕМ ДРУГАЯ ИСТОРИЯ.
Что – своё, что – чужое – сегодня едино,
Наши танцы, с чертям, - не святость, не грех,
… Бред приветствует нас, халуёв хэлоуИна,
Под, улыбчивой тыквы, неслышимый смех:
«Все танцуют, давай: обними малолетку»,
Разукрашенной рожицы возраст исчез:
То ли – баба Яга, то ли – милая детка,
Ночь не будет нежна, светлой истины» без,
Без любви в два шприца и в четыре таблетки,
И сливаются пары, и даже Кощей,
Сбросил цепи, сидеть не желающий в клетке,
Зло становится снов, самых вещих, вещей.
«Гой ты, Русь», - эта фраза берётся откуда,
Непонятно,
но кто-то, её, написал,
Гой ты, Русь! И надежда, как прежде, на чудо,
Остаётся,
…а верите ль вы в чудеса?
Наши корни, от ног, оторвались как будто,
Поколение-«пепси», в ночи, одурев,
Скажет: «Завтра наступит мудрёное утро,
Только, вот: разбудите страну на заре».
А смогу ль: разбудить? Не смертельную ль дозу,
Ты в Россию вколол, поседевший блондин,
Не расслышав, как громко рыдали берёзы,
Пир, во время чумы – это ль не хэллоуИн.
И послышутся визги «Святого Иуды»,
Это – не ураган: это – голос из вне,
Ветер крышу сорвёт, разбивая посуду,
На столах,
и засветится, тыква, в окне.
И твоя голова, превращённая в тыкву,
Уверяет: «Свеча не погаснет внутри»,
«Гой ты, Русь»! – раздаётся, как будто молитва,
«Гой ты, Русь! Гой ты, Русь»! – сотню раз повтори,
Может частый повтор осознанье воротит,
Возвращая ступням ощущенье корней,
Но шепнёт малолетка: «Я, вовсе, не против:
Ночь продолжить с тобой»,
и попрёшься за ней.
Ибо праздник – такой: нет, в каком, виноватых,
Ну, а черти, уже, копошатся внутри,
И никто не окликнет: «Эй, дядя, куда – ты»?
Раз, два, три; раз, два, три и опять – раз, два, три.
Не смертельный же – танец: бесовская пляска,
Даже, пусть без тепла, всё же сизый дымок,
Сигаретный, струится, и пот, из-под… маски,
Увлажняет постель?
А вчера бы, ты мог:
Написать пару строк, а возможно и боле,
О величье страны:
«Гой ты, Русь! Гой ты, Русь,
…Праздник, дьявольский, праздновать: начали, в школе,
Школьник скажет: «Теперь, согрешить: не боюсь».
Ну, а мне седовласому нужно ль бояться?
Должно: нос утереть слабаку-пацану,
Позабыв, что считаю себя ленинградцем,
И отец мой и мать, голодовку, в войну,
Ощутили и не… понаслышке,
а слышать:
Приходилось, сирены безжалостный вой,
«Зажигалки», тушить, на замёрзнувших крышах,
«Слава Богу, - шептать: Что остался живой»,
- «Что осталась жива»,
…не пора ль: оглянуться,
И своё же лицо отыскать в зеркалах,
Перестав рассуждать, что, лишь от… ре-во-лю-ций –
Наши беды, и в них, прогорела, дотла,
Наша самость?
Огонь хэлоуИна – опасней,
Пусть, не слышен «Авроры» решительный залп,
В тыкве, свечки на утро, конечно, погаснут,
И под вечер, опять, оживление ламп,
Городских фонарей, будет врать:
«Ничего-то,
Не случилось в душе россиянина, вновь,
Посмотри: вон, читает, студент, «Идиота»,
Малолетка, стишок прочитав про любовь,
Покраснела от строк, но украдкою пялит,
На того же студента, с мечтами, глаза,
Ну, а танцы с чертями – всего лишь, детали»,
…«Гой ты, Русь! Гой ты, Русь»! – кто же это сказал?
И была ли она, с Достоевским и с Блоком,
И с Сергеем… Есе-ни-ным?
Вспомнил?
- «Да-да»,
Но вокруг – мусульманские дебри, «Востока»,
Петербургские, им, нипочём – холода.
И Макдональдсы и:
… «Покупайте ход-доги»!
«Не желаешь ли тыковку? Ну же: бери, -
Подмигнёт эта тыква, забывшим о Боге:
Потанцуем: давай:
«Раз, два, три; раз, два, три». 8.11.2013г.
Дорогие мои читатели, заранее хочу извиниться перед вами, за некую грубость, включающую в себя не слишком эстетичные слова и фразы, пусть даже они и не относятся к матерным выражениям. Кто знаком с моим творчеством, тот наверняка знает, что это – не мой стиль. Но время, сегодня – слишком далёкое от высокопарных фраз и утончённой галантности, а потому иногда само начинает диктовать свою музыку. Оно платит, а мы расплачиваемся.
Геннадию ГРИГОРЬЕВУ
ГРИГОРИАДА ИЛИ ПРО НИЖЕ ПОЯСА
(диптих)
МИХАИЛ ВЭЙ.
«Мой мальчик ссыт с Дворцового моста»
1)ВИД С ПЕРЕДИ ИЛИ ВЕЛИЧЬЕ БОГОВ.
Человечество падает вниз,
Понастроив бетонных высот,
И на каждой, найдётся, карниз,
Для прыжка торопливого от
…Без-ыс-ход-нос-ти жуткой, хотя
Через-чур увеличена жуть,
И назавтра, несчастный, шутя,
На неё умудрившись взглянуть,
Хохотал бы до слёз: «А, ведь, я
Мог бы: из –
за такой ерунды…»,
Да и смог, а мертвец – не судья:
А печальная жертва судьбы,
Без кровавой войны, без тюрьмы:
Мирный – день: в нём – стекло и бетон,
Почему же, не зная чумы,
Очумевший, ты, смерть на потом
Не отложишь?
К чему суицид?
Эй, приятель, одумайся: стой,
На проблемы с высотки поссы,
Будто ангел крылатый, святой,
Не желающий в омут нырнуть,
Толчеи
и… среди нечистот,
Обозначивать проклятый путь,
Наполняя, распахнутый рот,
Матерщиной: «Пошли бы все «НА»,
«На» не хочется, топайте «В»,
…В пустоте, всё равно – ни хрена,
Пусть по своему все – и… правЫ,
Или прАвы:
…ударность слогов
Растворяется в брызгах мочи,
Там: внизу – ни чертей, ни Богов,
Ссы, приятель мой, и… хохочи.
Пусть, распущенность видя, сосед
Причитает, что ты – психопат,
Но внизу не психический ль бред,
В каждый выдох и вдох, невпопад,
Выражает нормальный любой,
Пусть и крестится тысячу раз?
Покажи, что тебе – не «слабО»:
Императору целится в глаз.
И не взропщут внизу голоса,
А воскликнут с восторгом: «Ого:
Это – вроде бы, божья роса»,
…Вот: в чём кроется сила Богов:
В сотни струй отливая с высот
На Париж, на Брюссель и Херсон
Ссут на весь человеческий род,
Не взирая на важность персон.
И всё выше растут этажи,
И всё меньше – пространства кругом,
Так: не прыгай, чудак: докажи,
Что усвоил величье Богов.
Смерть, сдирая промокший наряд,
От тебя, голышом, удерёт,
Получается: вовсе, не зря,
Подперев головой небосвод,
Сбросить лишнюю тяжесть решил,
Что сравнима с пудОвостью гирь,
И крылатую лёгкость души,
Мочевой, подтверждает, пузырь.
2)ВИД СЗАДИ ИЛИ ВРЕМЯ СПРОСА НА ПОПУЛИЗАТОРОВ.
Во власти, место интриганов,
Занять: сумели жополизы,
Лишь, губернатор, от дивана,
Зад отодрал и тут же, снизу –
Сто языков,
…и каждый, первым,
Внутри стремится: оказаться,
Знатнейшей задницы,
…наверно,
Настало время демонстраций,
Нет, не ума: ума-палата
Для неудачников сгодится,
А жополизы, виновато,
Опустят головы,
сердито,
Когда, начальник, пусть, писклявым
И шепелявым голосочком,
Кричит: «Хотите, на «халяву»:
Хранить в подвалах денег-бочки?
Не выйдет»!
…Вот и бьют поклоны,
И языки, поближе к заду,
Держать: стараются,
…влюблённо,
И нужно если, и не надо,
Глядят на шефа в ожиданье,
Когда ж штаны, свои, он спустит,
…Куда ж мы катимся, славяне?
…Слова о благородном чувстве,
Когда – одни слова,
…мы служим
Не государству: го-су-да-рю,
…Ну, что раскис? Язык - наружу,
Давай: лизни,
…оценят, парень,
Такое рвенье и в награду
Не будешь ездить на трамвае:
В авто поедешь рядом с задом,
Что отвратительно воняет.
Глядишь: дойдёшь до высшей лиги,
И президенту станешь нужен,
- «Ну, а интриги»?
Что – интриги?
Забудь о них. Язык – наружу»! Ноябрь 2012г
МИХАИЛ ВЭЙ.
НОВОГОДНИЙ ЭТЮД В МАНДАРИНОВЫХ БРЫЗГАХ.
Снег – за окном, и мандарин,
Брызгливо, сбрасывает кожу,
Гирлянд цвета на «раз, два, три»,
На ёлках вспыхнут,
…всё – похоже:
И оливье, и холодец;
И «С новым счастьем, с Новым годом»!
«Ну, наконец-то, наконец:
Дождались стрелки перевода,
Всё станет лучше, разве нет?
Пихай глаза и уши в телек,
Ну, что нам скажет президент»?
Но, так ли важен, в самом деле,
Дежурных слов скупой набор?
Ура! Шампанское открыто,
И ты не загнан за забор,
Не став грабителем, бандитом,
Авантюристом,
и… бомжом,
Ещё, не стал, и слава – Богу,
Два раза был за рубежом,
Живого, видел, носорога,
На службе – не авторитет?
Но, ведь оклад исправно платят,
Ты – не художник, не поэт?
Зато, примерный обыватель:
Налоги брызгаешь в казну,
Не нарушаешь свод законов,
Целуешь, вечером, жену,
Пусть не с безумием влюблённым,
Но ведь, целуешь же,
…хотя,
На стороне, имеешь кралю:
Дитя? Но шустрое – дитя,
Без «тили-тили», «трали – вали»
Заходит в душу: не сбежишь,
Но речь, сегодня – не о страсти,
И… НИ О ЧЁМ,
…поскольку, лишь,
В руках - последний символ счастья.
Ты очищаешь мандарин:
Светило, но – в миниатюре,
И важно ль, что там говорит,
С экрана, волк – в овечьей шкуре?
Вдруг, сердце ёкнет, не от слов:
От брызг оранжевых кожурок,
По телу поползёт тепло,
Ты веселеешь, как придурок,
Забыв, совсем, про седину,
Про то, что неудачник – жалкий,
Про то: целуешь как жену,
Как летом ездил на рыбалку.
Тебе – не пять, не восемь лет:
Ты разменял десяток пятый,
Но верить хочешь в сочный бред,
Такой же, точно, как когда-то,
Как каждый раз, пусть раз в году,
Жаль, только,
…если, кликнешь маму,
В ответ не слышится: «Иду»,
Но… двор, уже, наполнен гамом
Хмельных, задорных голосов,
Петард озвученные вспышки
Мелькают несколько часов,
И в них
теряется
мальчишка. 18.11.2013г.
МИХАИЛ ВЭЙ.
НОВОЖДЕНИЯ СУМРАЧНЫХ НОЯБРЕЙ.
Скажет кто-то: «Маргарита – блеф»,
Толстый том, Булгаковский, листая,
За окном заметив на метле,
Ведьму, что над городом летала.
Ну, не ведьму, девушку,
какой:
«Сколько ж лет»?
Ответ, навряд ли нужен:
«Девятнадцать, двадцать»?
Высоко:
Слишком высоко летит,
…и мужа
Позовёт супруга: «Шёл бы спать,
Что ты там увидел, мой бедовый»?
… - « Девятнадцать, двадцать, двадцать пять»?
Высоко летает под покровом
Дьявольщиной взорванных ночей,
Волосы клокочут рыжим шлейфом,
Чёрный кот, сидящий на плече –
Дополненье к дьявольскому блефу.
На полу – булгаковский роман,
«Брежу: что ли? – думает читатель:
Ну, а не сошёл ли я с ума»?
Снова – сонный голос из кровати:
«Третий час: ложись»,
и нужно лечь,
И забыть видение до срока
Вот, таких же: странных, новых встреч»,
Он – женат, и было бы жестоко,
Благоверной, пусть не наяву:
Мыс-лен-но, неверностью ответить,
На слова: «Ах, с кем же я живу,
Развелась давно бы, только, дети
Брак расторгнуть, жалкий, не дают»,
А детишкам – вроде бы, за «тридцать»,
И живёт отец их, как в Раю:
Чистота, уют,
… с утра умыться:
Не успеет, завтрак – на столе,
Спинка стула – в стиранной рубахе,
Но, ведь, пролетала на метле
Де-вуш-ка,
…виденье – хуже плахи:
Мужичок расстался с головой,
Не уснёт романтик безголовый,
Акт, ему приснится, половой,
Не с женой, что к сексу не готова.
Спит, устала, столько, ведь – хлопот,
…Кожа, у девчонки – шелковиста,
И на ней сверкает звёздный пот,
Силой, выделяемый, нечистой.
…«Ты не веришь в Бога, нет чертей»? -
С люстры чёрный котик захохочет,
Два огня, зелёных, в темноте,
Режут тьму бессонной, страстной ночи.
Но ведь, это – сон, мираж: забудь,
Не в дремучем же средневековье
Проживаешь,
…как прекрасна – грудь,
…Человек, привыкший к многословью,
Онемел, как рыба и… л-е-т-и-т
В бездну, что чернее, даже, ночи,
И кричит жене своей: «Прости»,
Нет: молчит, другое, крикнуть: хочет:
- «Где же – Маргарита»?
Как достал
Звон, что равен крику с «караулом»,
«Караул»!
Исчезла высота,
Просветлев,
…висит, на спинке стула,
Чистая рубаха, как всегда,
С кухни долетает запах сдобы,
- «Бред - все Маргариты, господа»,
Не об этом ли, за чаем, оба
Муж с женою думают,
…дела
Разведут их скоро по конторам,
И была ли ведьма, не была?
Разве может стать предметом споров.
«Кто-нибудь, звонил, из сыновей»?
Ждёт жена вопрос, вполне дежурный,
Ну, давай: задай его живей,
- «Не звонили?
Значит: всё – не дурно,
Значит: всё в порядке, в жизни их»,
Вот и разговор, двоих, закончен,
Женщина молчит и муж молчит,
И молчанье тянется до ночи,
В чистоте, в уюте, как у всех,
Перед сном запрёт хозяин двери,
А когда услышит, ведьмы, смех,
Вздрогнув шепчет: «Я в тебя не верю».
Утром позабыть бы нужно сны:
Блеф с рыжеволосою девахой,
Только, расцарапанность спины,
Скрыть: спешит, под чистою рубахой. 22.11.2013г.
Свои первые стихи я написал зимой. В декабре 2014г. исполняется ровно сорок пять лет со дня рождения первой рифмы оставленной мною на бумаге.
МИХАИЛ ВЭЙ.
ОБРЕЧЕНИЕ НА ПОСЛЕДСТВИЯ.
«Ты – Бог», - зачем сказали, мне,
Пророки или не… пророки,
Когда, кружился первый снег,
И я, стихов, оставил строки,
Когда, впервые, на листе?
Почти невинны были строфы,
Но… безобидно-белый снег
Стал приглашеньем на голгофу.
Дерзнул, в попытке мир спасти
От постоянного безумья,
Но как любовь перепостить,
Не в соцсетях и не в Госдуме,
Всем-всем по горсточки раздав,
…Её хватить могло, вполне бы,
Поскольку божья благодать
Несёт в себе бескрайность неба.
Мне говорят: «Нельзя прощать:
Ты – Бог и должен быть тираном,
Все стали думать о вещах,
Душа забыта, как ни странно»,
… «Сундук – полней, кусок – жирней,
Графин с изысканным напитком» -
Мечты, такие, по… стране,
Гуляют,
…стёрлись с обелисков,
Героев прежних, имена:
Содрали, что ли, позолоту?
В такие, трудно, времена,
Быть Богом и… судить кого-то.
Поскольку, каждый, хоть чуть-чуть,
С чертями сделку, заключая,
Способен: Бога, обмануть,
Но после пьянки, можно ль, чаем,
Боль головную усмирить?
- «А ну: тащите водку, черти»!
Ведь, от зари и до… зари,
Ведь, от рождения до смерти
Сам станешь: лгать,
…но смерти нет:
Умрёшь и сызнова воскреснешь,
Лишь крикнув: «Я – не Бог, …П-О-Э-Т»!
Как, вновь, своей же, новой песней,
Прибит к дубовому кресту,
Над буйством мира нависая,
…«Давай, поэт: верши свой суд», -
Тебя, ворон, окликнет, стая.
…Сто тысяч зим, сто тысяч лет,
А это – мало или много?
- «Вопрос – нелепейший, поэт,
Для существующего Бога»,
Но ощущенья существа
Ты с детских лет лишён и резво,
Гвоздями острыми, слова,
Вопьются в душу, как железо,
Хотя, они и не смешны,
Но мир, безумствуя, хохочет,
Как страшен он со стороны:
В нём день – черней глубокой ночи,
И глубже огненных глубин,
Что открывает бездна ада,
Но только ты, совсем один,
В неё, с креста, обязан падать.
Один, за каждого, за всех,
И за слова и за поступки,
Ты – БОГ,
… «Быть Богом – страшный грех», -
Из телефонной слышишь трубки
Знакомый, дьявола, басок,
И проклиная воскрешенья,
Вновь, совершаешь свой бросок:
Мелькают образы и тени,
Огни, за стёклами домов,
В которых слишком мало света,
Обложки пыльные томов
Былых прозаиков, поэтов.
Мелькает сабельная сечь,
Мелькают лица проституток,
Одна кричит: «До новых встреч»,
- «Ты шутишь»?
- «Что ты: не… до шуток.
Нам нужен Бог. Ну, пусть, не Бог,
А тот кто, стрелочником, станет»,
Мелькают рифмы новых строк,
И только кончится в стакане,
Тобой допитый алкоголь,
Глядишь: опять, стакан наполнен,
Ты пьёшь в желанье вырвать боль,
В попытке ничего не помнить,
Прав на беспамятство лишён
В бесправье этом – безнадёга,
- «Ну, что:
тебе – не хорошо?
Да, только, нет другого Бога,
Ни над тобой, ни под тобой;
Ни наяву, ни на иконе,
Ты – тот: единоличный
Бог,
Кого, дождавшись, тут же, гонят,
Не дав еды, не дав питья,
...Вздохнув: "Явился, ты, некстати",
И словно мальчик для битья,
Готовлю, душу, для распятий. 25.11.2013г.
МИХИЛ ВЭЙ.
Печальны сводки новостные:
Осколки, дребезги, тела,
И сомневаются живые,
Что, впрямь, страна, другой, была.
И смотрят вдаль, без всякой веры,
Надежда – слишком, далека,
Похоже, скоро, массой серой,
Страну раздавят облака.
ВРЕМЯ ПЕСКА.
Я странЫ не менял, но она изменялась,
Имена, городов, погружая в песок,
И в песок, зарывая, понятие «жалость»,
И безжалостно киллер, в прицеле, висок,
Увидав, одного, понимал и другого
Он не станет жалеть,
…все не станут жалеть:
Жалость, это действительно: жалкое – слово,
А винтовка уснёт, виновато, в чехле,
Где хранился, вчера, саксофон, нудноватый,
Впрочем, в парках – король,
… дело прошлое – джаз,
Исполняет, свой реквием, только, лопата,
На кладбищенской почве,
…молиться, за нас:
Предлагая попУ,
…популярность молитвы
Приближая к попсе, под неё танцевать,
Могут мысли одни, над банкиром убитым,
Что умел банковать, но не смог воевать,
Без войны, что в стране не объявлена, даже,
В нашей дикой, хотя и новейшей стране,
Где ж вы, рыцари? Где?
- «Поищи в Эрмитаже,
Есть один экземпляр, что сидит на коне»,
Но в нутро загляни, этих древних доспехов,
Пустота плесканёт запах плесени в нос,
- «Не пришла ль, к тебе мысль: за границу уехать»?
Чтоб в каком-нибудь пабе, о прошлом, без слёз,
Вспоминать бы: не мог о России, чужбину,
Проклиная,
…а впрочем и дома – чужой,
- «Ну, так что: коньячку принести вам, мужчина», -
Севилье вопрошает,
…я, словно божок -
В забегаловке местной,
…не паб: да и ладно,
- «Ну, давай, волоки, а потом, отвали»,
Ибо стану писать, и пишу-то, ведь, складно,
Но подсевшая девушка скажет: «Рубли –
Вот: поэзия, пусть и пропахшая прозой,
…Цифрам, рифма, приятель, поверь: не нужна,
В этой денежной массе – улыбки и слёзы,
В ней любая мораль будет: по-беж-де-на.
А жалеть никого и не надо пытаться,
Кошелёк, на сегодня – единственный друг,
За лохов, почитая, седых ленинградцев,
Для которых чужой – господин Петербург.
И потом отведя, в коммунальную келью,
Спросит девушка голая: «Милый, готов»?
И на время, страна, станет смятой постелью
Для двоих,
но, при этом оставшись пустой.
Как я здесь оказался, зачем? Не-по-нят-но,
«Захотелось», - сказав, непременно солгу,
Спросит взмокшая бестия: «Было ль приятно»?
Буркну так неохотно и глухо: «Угу»,
Словно выдавив стон, да и то еле-еле,
Будто имя, моё, принимает песок,
Словно киллер, с улыбкой, увидел в прицеле,
После поисков тщетных заветный висок.
…Место – вроде, одно, только время другое,
И песок перемен – в нём, главнейший закон,
Арка скроет под мрачной, глубокой дугою,
Человека с футляром,
…ну, а саксофон
Спит на даче безмолвно, под пылью чердачной,
В исходящем зловонье подгнивших досОк,
Я сказал лишь: «Угу», а девчоночка плачет,
Словно, сбросила жалость тяжёлый песок.
Жалко девочку стало, себя идиота,
Жалко стало жену, обещал ведь: «Приду»
Человека с футляром, что сделав работу,
Вспомнил джазовый вечер в осеннем саду.
Он не думал когда, на винтовочный выстрел,
Что решится и слушал мотив не дыша,
Как же громко, сегодня осенние листья,
Под ногами пылая, во мраке, шуршат. 25.11.2013г.
МИХАИЛ ВЭЙ.
СО СТОРОНЫ.
Я буду: наблюдать, со стороны
За девушкой мне не… принадлежащей,
Которая мои тревожит сны,
Спиною, часто слыша: «Он пропащий»,
Друзей слова: «Попробуйте: узнать
Былого балагура,
…от улыбки,
Остались: раз, два, три, четыре, пять»,
Считать, не стоит, дальше:
все попытки,
Вернуть весёлость, были бы смешны,
Когда бы – не печаль без окончанья,
Ведь, в комнате – так много тишины,
…Шампанское на столик, со свечами
Поставить и хотелось бы,
…увы:
Стоит коньяк и время без событий,
Без приподнятья буйной головы,
Без проявленья прежней, дикой прыти.
И всё же: всё же буду: наблюдать
Как ты к другому ластишься котёнком,
Тебя увидев, где-то, иногда,
Безмолвной тенью зыркая в сторонке,
За недоступной призрачной мечтой,
Которая в судьбу зачем-то влезла,
Друзья кричали: «Ну, куда ты? Стой,
Ведь, сердце закуёшь когда в железо,
То, без суда, тюремный схватишь срок»,
…Открыты окна, двери – нараспашку,
Где – воздух? Где же – слабый ветерок?
- «Ты жив, ещё»?
«Живу», - шепну с натяжкой.
В мои лета быть стоило б мудрей,
Построив дачу (на заливе, - скажем),
А я блуждаю в свете фонарей,
Что плащ промок, не замечая, даже.
Как будто сам – осеннего дождя,
Частица, но… бесцельная частица,
Которой улыбнулась, уходя,
В свою весну счастливая девица.
Она ушла без всякого «прощай»,
Объектом став для грустных наблюдений,
В обьятьях, чьих-то, пылко трепеща,
Не ощущая взгляда близкой тени,
В неисчислимом множестве теней,
Промокшую, до ниточки, к тому же,
Оставив, лишь одно, на память мне:
Свет фонарей и дождь в осенних лужах. Ноябрь 2013г.
МИХАИЛ ВЭЙ.
ПРЕЗРИТЕЛЬНЫХ ВЫСТРЕЛОВ ХОЛОД.
Ну, что, моя девочка, плюнем на всех,
Ведь, мы, никому не нужны?
Как треск автоматный, презрительный смех
Опять, зазвучал со спины,
Безумный, не трезвый; такой ледяной,
Что гильзы холодного льда,
Когда, и не думали стать тишиной ,
Ты, вздрогнув, ответила: «Да»,
Поглубже, в моё, зарываясь пальто,
В попытке тепло отыскать,
Для снайперов пьяных, мы оба - никто,
На этой земле, но пока,
Мы – рядом,
быть легче, гораздо, никем,
Чем, ежели, по одному,
Пусть, даже, луна утонула в реке,
…Нелепый вопрос: «Почему»,
Конечно, не станут стрелки задавать,
Шатаясь плетутся домой,
Не ведая, что, одиночества, два,
В ночи, затерялись, немой. Ноябрь 2013г.
МИХАИЛ ВЭЙ.
ПОСЛЕДНИЙ СКАЗОЧНИК УШЕДШЕГО СТОЛЕТЬЯ
Наивный сказочник, себе,
Ты напридумывал иллюзий,
Хотя, от них – побольше бед,
Чем, даже, семечек в арбузе.
И презирая седину,
Что отражает кровь заката,
Взглянув на грустную жену,
Себя, считая виноватым,
Курить, всё чаще, выходил,
И здесь: на лестничной площадке,
Вдруг, понимал, что впереди
Нет перспектив,
и… за нехватку
Интимных чувств,
…судьбе своей,
Проклятья слал, в чаду табачном,
И пустота, из-под бровей,
Зияла бездной,
так… не плачут,
Так прогорают,
…никотин
Придал, зубам, конкретность цвета,
Душа, чернея, во плоти,
Чертям, как будто, для банкета,
На время, заменила зал,
Где нескончаемы – гулянки,
И ты бежать: стремился, за
Свой возраст,
…только, выше планки,
Не прыгнешь:
…делаешь разбег,
Но над тобой, как прежде омут –
Двух глаз,
…наивный ч-л-о-в-е-к,
По коридору, между комнат,
Спешишь на лестницу,
…опять,
Сгорает гильза «Беломора»,
Но не воротишь, время, вспять,
И пусть, порой, скользнув за ворот,
Пять нежных пальчиков, спине,
Вернут забытые мурашки,
И губы ищешь в тишине,
Шепча: «Целуй, меня, бедняжка».
И знаешь сам: со стороны
Всё это выглядит пристранно,
И зубоскальство, тишины,
Стреляет в спину постоянно,
И оправданий – никаких,
На фразу: «Ох, и похотливый.
А почитай его стихи:
Ну, прямо – ангел.
Некрасиво.
Паскудно». Так и говорят,
Не в слух,
но ты, конечно ж, слышишь,
Поверил сказочности зря,
И не чего, тут, не попишешь.
Но пишешь, ведь, и ведь, не спишь,
Себя иллюзиями дуришь:
«Я так люблю, тебя, малыш,
И ничего здесь не покуришь».
Всё это было бы смешно,
Когда бы не было так грустно,
Жена ворчит: «Курить: пошёл»?
И пальцы, словно выстрел, хрустнут,
Её, забывших ласку, рук,
В холодной, будто гроб, кровати.
Ты – отвратительный супруг,
Но удивительный мечтатель.
«Я не сгорел, ещё, дотла»,
Врёшь в стихотворном изложенье,
А правду видишь, в зеркалах:
В своём дремучем отраженье.
Признай, мечтаний тайных, крах,
Запрись в своём семейном склепе,
Не утверждай, что серый прах –
Не твой, а лишь,
…табачный
пепел.
Нет ничего, уже, внутри,
Оттуда, чёрта, крик, победный
Звучит: «Кури,
…ещё, кури,
Да и мечтать, совсем,
не вредно. Ноябрь 2013г.
МИХАИЛ ВЭЙ.
МОИ СОВРЕМЕННИКИ.
Я – не судья смешливым бестиям,
Что, ради моды, лживо курвятся,
А по ночам слезливо крестятся,
Из окон глядючи на улицы,
Где ветер пьяный насмехается,
Увидев лица без косметики,
Возможно: так и полагается,
В объёме нынешней эстетики:
Сползанье джинсов: дальше – некуда,
А дальше – нитка: это – трусики,
Глазёнки строят девки «преподам»:
«Михал Иваныч, что ж вы: трусите?
Всё нынче можно, всё дозволено,
Мы, с вами – вроде, современники,
Романчик впишете в портфолио –
Своих услад,
…излишни – ценники»,
Я – не судья,
..ярмо ценителя,
Носить, порою, всё ж приходится,
Не быть, чтоб, только, просто… жителем,
Предпочитая, к богородице,
Через стекло за поцелуями,
Бежать, когда душа изводится,
Потом гонимый ветродуями,
Не поминая Божью троицу,
Спешу в тусовку молодёжную,
Пусть седина съедает волосы,
Совру: «Возможно – невозможное»,
И лгу, вполне реальным голосом.
И вот, с курносой, рыжей «курицей»,
Глушу напитки алкогольные,
И сам, готов, до нельзя, курвится,
И оба, ввалимся, довольные,
Сквозь ночь, в квартиру коммунальную,
Где комнатёнка – девкой, снятая,
И будет «курочка» завалена,
Постель, останется, измятою,
К утру,
а после пробуждения,
Мыслишки возникают трезвые,
В которых – столько осуждения,
Что прочь, душой, из шкуры лезу я.
А юной пассии: ей – весело,
Глаза открыв, пивком поправится,
В газах кипит безумья-месиво:
«Михал Иваныч, я – красавица»?
Глаза опустятся: «Конечно же»,
А стыдно ли? Да, нет: ни капельки,
Ну, что, бежать, теперь и вешаться,
Прочь, от красотки этой маленькой.
Понты, понты. Но знаю точно я,
Они, без музыки, наиграны,
Совсем, девчонка – непорочная,
С-о-в-с-е-м,
и точно так же стыдно ей.
И с сигаретки пепел свалится,
Не слышно, но… с каким же грохотом,
- «Ну, мне – пора, прощай, страдалица»,
И вниз, по лестнице, от хохота,
Её, безумного,
…в рыдания,
Что перейдёт, в том, нет сомнения,
Любая мания – не мания,
А лишь, безумия мгновения.
И кабаки урчат истошные,
Здесь пьют и жрут стихочитатели,
С притворством: будто бы – не тошно им,
Что, в этом мире – обывателей,
В котором я – чужой,
…калекою, их пародируя, притворствую:
Мол, всё – понятно,
…только, некому,
Признаться: «ВРУ»!
и... сердце, чёрствое,
Не заклокочет от волнения,
Как будто всё на свете – пресное,
И даже, вот: стихотворение –
Пустое и… тяжеловесное.
Но… молодёжная компания,
В кабацком шумном муравейнике,
Подарит, мне, своё внимание,
Кивая: «Мы же – современники». Ноябрь 2013г.
МИХАИЛ ВЭЙ.
ПОСЛЕ ДОЖДИКА В ЧЕТВЕРГ
ИЛИ
ЖДИ У МОРЯ ПОГОДЫ.
Ожидаю, у моря, погоды,
В четверги проявленья дождей,
Мне ответьте, проклятые годы:
Где - безумство, в глазах моих?
…Где –
Молотьба очумевшего сердца,
Где - строка с неразбитым крылом,
Где – ларца, приоткрытая дверца,
Что наполнен душевным теплом?
Дверцу, ломом, и то не подцепишь,
Мой ларец, как чугунный сундук,
Я пытаюсь,
- «Но это, ведь – фетиш,
Лёд нельзя, словно угли, раздуть,
Не зови, понапрасну, пушинки,
Тополиные,
…глохнет «Ау»,
Вспомни: в детстве, ещё, как в машинки,
Ты играл, не во сне, наяву,
Вспомни: в первой, любовной записки,
Как, волнуясь, слова выводил,
Но… не станет далёкое близким,
Мертвецы не встают из могил.
Всё-то - в прошлом»,
…ах, если бы: если,
Думал: умер. Не вышло: живой,
Снова, бурные чувства воскресли,
Нет:
…возникли,
как будто впервой.
И румянец смущения, щеки,
Отвергая морщины, залил,
-«А тебя, ведь, вписали в пророки,
Вот, написано: «Вэй Михаил
Восседал на трибуне почёта,
Среди прочих персон дорогих»,
…Так не будь же, поэт, идиотом,
Не дури ни себя, ни других».
Но значенье теряют другие,
И толпой заползают в метро,
И одна, лишь: совсем – не Богиня,
Для которой мне хочется, «дров,
Нарубить», заставляет смущенье
Проявить позабытую прыть,
Наважденье, почти с извращеньем,
С нарушением правил игры,
Возрастов, шутовские одежды,
Предлагает примерить: «Примерь,
Смехотворные, если, надежды,
Спать мешают, ночами, теперь.
…Всех, изгнавший, кумиров и Бога,
Позабывший, зайдя за черту
Диалогов,
прибит к монологу,
Вспомни: скоро, уже, страшный суд
Скажет: «Встать»,
и придётся: подняться,
Будут ангелы строго винить,
В небесах не нужны папарацци,
Скрыть желанья, не сможешь: они,
Не нуждаются в фото-отчётах,
Там же – не… социальная сеть,
Все твои шутовские полёты,
Будут в мёртвом пространстве висеть,
Выпей водки»,
…я пью, только, легче:
Мне не стало: ужасна – игра:
В чувства к женщине,
…звонкий бубенчик,
Всё трезвонит, колпак не содрать,
Шутовской, с головы, чтоб седины,
Засверкали, как будто металл,
Кто-то спросит: «Вам плохо, мужчина»,
«Нет, - отвечу: Я, просто, устал».
Голос, мой, растворяется в хоре,
Вновь, куда-то, спешащих людей,
Тоже,
ждущих,
погоды у моря,
А в четверг, непременных, дождей. 28.11.2013г
Меня нередко упрекают, за то что я пишу слишком длинные тексты, хотя я уже множество раз давал чёткие и по моему мнению весьма убедительные обоснования. Иные читатели иронизируя по этому поводу прибегали всегда к единственному доводу, что причина – проста: Вэй не умеет писать короткие стихи. Сразу же, замечу коротких, а иногда и совсем коротких текстов я написал за свою жизнь не одну тысячу, но поскольку продолжительных стихотворений намного больше, то естественно про первые просто забывают. Вот я и решил показать, на примере, как можно сделать один и тот же текс разно-объёмным: в сжатом виде и в панорамном.
МИХАИЛ ВЭЙ.
Аль Ру (чьей ручкой был написан данный текст)
СПОСОБНЫЙ НА ВОСКРЕШЕНИЕ.
(первый вариант)
Быть поэтом, способный, по сути,
Растворяется в псевдо-словах,
А в остатке – Григорий Распутин,
Чьи проделки, в людских головах,
Остаются в завистливой злобе,
Но бежать продолжает перо,
Вновь, писака, скрываясь в утробе,
Возрождать, собирается, род,
То ли Сталина, то ли Хрущёва,
То ли выйти, боится, на свет,
Где палач улыбнётся: «Здорово,
Я, тебя, дожидаюсь, поэт»,
Разве важно: какого, он – пола,
Рода, племени, времени,
…мрак
Дарит, поле, ему, Куликово
Или новый, мордовский ГУЛАГ.
Будет, утром: тонуть в обожанье,
И распят к завершению дня,
С облегченьем вздохнут горожане,
Чтоб воскресшего, встретить, меня.
ОБРЕЧЁННЫЙ НА ВОСКРЕШЕНИЕ.
(второй вариант)
Быть поэтом, способный, по сути,
Растворяется в псевдо-словах,
А в остатке – Григорий Распутин,
Чьи проделки, в людских головах,
Остаются в завистливой злобе,
Но бежать продолжает перо,
Вновь, писака, скрываясь в утробе,
Возрождать, собирается, род,
То ли Сталина, то ли Хрущёва,
То ли выйти боится на свет,
Где палач улыбнётся: «Здорово,
Я, тебя, дожидаюсь, поэт»,
Но призревший, любые утраты,
Вырывается без… головы,
И становится гномом горбатым,
Со светящимся взглядом – совы,
По ночам, в полумраке пещеры,
Пополняя немыслимый клад,
Чтоб чиновник, до одури, серый,
Мог с трибуны кричать: «Виноват
Этот мерзкий, блудливый писака,
Этот подлый бумаги пачкун»,
Вслед жандармам идущим в атаку:
«Взять живым или мёртвым,
…строку,
Срочно, вымарать, каждую, с корнем»,
…А в психушке встречают врачи,
Спросят: «Кто – ты»?
Ответит: «Не помню»,
- «Значит: стоит, тебя, подлечить,
Чтобы сделался мирным цветочком,
И на прошлые жизни, табу,
Наложил бы,
…ведь, ты – одиночка:
Конь покинувший мирный табун,
А вернее: отару овечью,
Ты – не конь, а дурная овца,
Что при помощи письменной речи,
Обретя силуэт для лица
То Плутарха, а то, вдруг, Сократа,
Крысолова, настроив, дуду,
Без вины – каждый раз, ви-но-ва-та,
За любую, чужую беду».
…Быть поэтом, способный, по сути,
Одевая терновый венец,
Уверяет товарищей: «Путь, я,
Укажу»,
но… пути, для овец,
Нет иных, разве только на стрижку
И на мясо,
… - «Военный убой,
Напророчил юродивый Гришка»,
…Не признавший, вины, за собой,
Брызгал басом, ну как оглашенный,
Что устал караул,
…порешив:
Можно сделать весь мир совершенным,
Но в кармане, у времени «шиш»,
Каждый раз припасённый,
…не медля,
Покидал этот самый карман:
«Не видать тебе щуки, Емеля,
Всё – обман, даже, правда – обман:
Брат – на брата, родитель – на сына,
Обозначат, и брат, и отец,
Эру чёрных платков и косынок,
Ну, чего же затихнул, творец,
Боль, чужую, способный измерить,
Через душу свою пропустив,
Ничему не желающий верить,
И себя, одного, не простив,
Прёшься к сути, которой не сыщешь,
Не в дворцовых палатах и вне
Обиталища, жалкого, нищих»,
…Ночь – в окне, и безмолвье – в окне,
Если с улицы, а с помещенья –
Несмолкаемый голос пера,
Почему-то, не просит прощенья,
Даже, если, пора: умирать,
Даже, если рогатый, повестку,
Протянул: «Ну, довольно: пошли,
Время, вышло, строптивых и дерзких,
Ты, поэт, через-чур нашалил»,
В бездну рухнешь, чтоб выйти из бездны,
И лукавый вздохнёт: «Как всегда,
Все потуги мои – бесполезны,
От поэтов и в бездне – беда,
Ибо жизнь – пострашней преисподней,
Если общие беды, в одной
Комнатёнке, способен: отведать,
Без каких-то спасительных «НО»
Вновь к столу убегаешь со стоном,
Замечая угрюмый оскал
И печальный, но не… на иконах,
А на стёклах холодных зеркал.
Разве важно какого, он – пола,
Рода, племени, времени,
…мрак
Дарит, поле, ему, Куликово
Или новый, мордовский ГУЛАГ.
Будет, утром: тонуть в обожанье,
И распят к завершению дня,
С облегченьем вздохнут горожане,
Чтоб воскресшего, встретить, меня. 30.11.2013г.
МИХАИЛ ВЭЙ.
НОЧНЫЕ ПЕРЕСМЕШНИКИ.
Увы, не я, сейчас, с тобой –
В одной постели,
Хотя, он – тоже, не ковбой,
Но… выстрел, цели,
Достиг, а я палю, палю,
В пустую, снова,
И слово, нежное: «Люблю»,
Так, бестолково,
Слетает с губ, что, только, смех,
Способно: вызвать,
И ты смеёшься громче всех,
Наверно, снизу,
Когда, лежишь, под тем: другим,
С притворным стоном,
- «Виденье, прочь; виденье, сгинь»,
Но… над балконом,
Кровать проносится, моим,
В которой – двое,
Но мне не быть, из них, одним,
…Собачьим воем,
Мне, даже, кажется: полёт,
Сопровождаю,
И ночь растянется на год,
Я, в ней, блуждаю,
Когда все спят, и лишь, они
Не спят дуэтом,
Прошу я Бога: «Измени
Канву сюжета,
«Твой, даже, голос – холостой», -
Смеётся Боже,
Вот и стакан – уже, пустой,
С кроватью схожий,
Моей, в которую не лёг:
Опять, не спится,
Такой – у возраста, итог:
Нельзя родиться,
Поскольку, дважды,
…двое, всё ж,
Уже, уснули,
Зевнув: «Во век не попадёшь,
Истратив пули,
Осколки сердца, на свинец,
Меняя, резво»,
И подтверждает Бог – отец:
«Стрелок – нетрезвый».
…Хотел бы, в этот миг, «смешной»,
Стать невидимкой,
Хохочут двое, надо мной,
во сне,
в обнимку. 1.12.2013г.
МИХАИЛ ВЭЙ.
ЕВАНГЕЛИЕ ОТ КАЗИМИРА.
А если всё – зря, да к тому же некстати,
А если, взаправду: никчёмная жизнь,
Вместилась в сомнительном чёрном квадрате –
Малевича, кисти?
… «Ну, нет: не скажи, -
Любой возразит, опьянённый цветами
Бурлящего лета, когда, из окна,
Увидит природу:
Свой выбор мы, сами,
Обязаны делать, и шёл бы ты на
Три буквы, что вырваны из алфавита,
С унынием жалким, с библейским грехом,
Ведь, к жизни желанья, совсем, не убиты»,
…Забытым, разбужен, уже, петухом.
И птицы поют без попсовой раскрутки,
Их слыша, не страшно казаться «лохОм»,
- «Постой: не спеши собирать незабудки,
Ответь: а давно ли катался верхом?
Ах, да: никогда. Это значит: ни разу,
Под задом не чувствовал кожу седла,
Твой чёрный квадрат запустил метастазы,
Молекулы, сердца, сгорели дотла,
До чёрного тлена, и даже, оскомы,
Во рту, не почувствуешь, горькой, с утра,
Не спросишь у женщины: «Мы не знакомы?
Так что за проблемы? Наверно – пора,
От жизни сбегая, сжимая пространство
В квадрат окаянный»?
А вкус, пустоты –
И впрямь, спиртовой,
…опустившись до пьянства,
Не видишь как топчешь живые цветы.
Да, да: не-за-буд-ки и после раскрутки,
Попсы,
возжелаешь наркотик – попсы,
Безумно заржав от бессмысленной шутки,
Но что-то, внутри, часто шепчет: «Не ссы».
От странного шёпота, если не проще,
Но всё же спасенье от смертной петли,
И мысленно с девушкой бродишь, по роще,
Счастливый,
от моды и чада вдали.
А если всё – зря, да и вправду: некстати?
Родился напрасно, напрасно живёшь,
Напившись, до дури, бормочешь в кровати:
«Мне лгали: как будто, талант, не пропьёшь».
- «Ты – бывший художник»?
Вот именно: бывший,
Поскольку, теперь, постоянно, квадрат
Насилует мысли,
- «И что ж ты не пишешь»?
Вновь, лампа в плафоне, живучестью ват,
Двоится, троится,
…быть может: побриться,
Напялить, последний, но всё же – костюм?
Но выпустит, кто, дурака из больницы,
Ты доктору, если и скажешь: «Шутю.
Я вечно шучу: жизнь – прекрасная штука:
Не чёрный квадрат»,
…врач, конечно, кивнёт,
С улыбкой, пожмёт, понимающе, руку,
Чтоб, в мрачной палате, ты понял: не в счет –
Улыбка кривая и рукопожатье:
Всё – зря, всё – напрасно: художник пропал,
Он корчится, словно от боли, в квадрате,
Малевича, чёрном,
…а где-то, толпа
Трамбует, проспектов, асфальт раскалённый,
Под солнцем горячим в цветении дня,
Мужья изменяют затюканным жёнам,
«Коня! Я полцарства, отдам, за коня»! –
Воскликнуть готов,
…но какое: полцарства?
Палата, с окном - под решёткой – твой дом,
Зачем-то, опять, принимаешь лекарство,
Лицо санитара припомнив с трудом.
А если всё – зря: и врачи и леченье?
Ты имя, своё, позабыл,
…только, раз,
В неделю, тебе, присылают печенье,
Конфеты,
и слышится: «Это, для вас,
Какая-то женщина, очень просила,
Красивая, кстати»,
И кто же – она?
Как странно: красавица любит дебила,
Ему, остаётся, к тому же, верна.
А может, ещё и имеются дети,
Которые думают: папа – герой»?
Вздохнув, санитар, ничего не ответит,
Возможно, он, тоже, считает порой,
Что зря, санитаром, подался в психушку,
Сгубив настоящий, врачебный талант:
«А может: не врёт, этот псих, что он – Пушкин,
А парень, из третьей палаты – Рембрандт». Ноябрь 2013г.
МИХАИЛ ВЭЙ.
ВОЗВРАЩЕНИЕ ДЕВОЧКИ НА ШАРЕ.
Из всех фантазий этот бред
Окажет худшую, мне, службу,
ПрожекторОв не нужен свет,
И хрупкой девочке, не нужно:
Шаги свои перебирать,
Чтоб шар крутился под ногами
Для человека – из вчера,
Чьи годы сделались врагами,
Когда глядит из темноты,
Он, на девчонку – чаровницу,
Что, разумеется: на «ты»
К нему, навряд ли, обратится.
Хотя, как кошечка к мышу,
К нему свои царапки тянет,
И где бы крикнуть: «Я прошу,
Изыди», голова – в тумане,
К тому ж, давным-давно, отвык
От страсти дьявольской, всевластной,
А обращение на «Вы»,
Бывает, всё-таки, опасным:
Наивный, взрослый фантазёр,
Когда в бреду, как в океане,
Ведёт наивный разговор,
Поверив, годы, что, обманет.
Не зря ж, так часто снится сон:
В нём, времена, людей, не старят,
И на арене цирка он
Целует девочку на шаре. Ноябрь 2013г.
МИХАИЛ ВЭЙ.
НЕЛЮБОВЬ.
Для нелюбви аналогов, не станем:
Искать, снимая с полок словари,
Любовных тем – нимало на экране:
Включаешь «телек», слушай и смотри.
Но в жизни получается иначе,
Для нелюбви, нет вроде бы, причин:
Квартиру приобрёл, машину, дачу,
К тому ж, не самый худший - из мужчин:
Твой рост – на зависть всякому росточку,
Ты – образован, денег– «пруд пруди»,
Но спишь, как прежде, снова, в одиночку,
Подскажут: «Проститутку приведи».
Но если бы, любовь, одной постелью,
Определялась:
если б было так…
А что, до шлюх: так, каждую неделю,
За ними отправляешься в кабак.
На вкус, любой, найдутся потаскухи,
И с нелюбовью ноги разведут,
Но к проявленью чувств упорно глухи,
… «Карман, приятель, если твой раздут, -
Очередная скажет: Что ж, готова:
Прослушать слёзно-душный монолог,
Любовь, мой милый, это – только, слово,
Ну, а итог – не правда ль: между ног»?
Я… не готов к такому повороту:
Ведь, мы не скот, плоды от нелюбви
Съедают слишком частые аборты,
Ночь завершится,
…вместе с «Се –ля – ви»,
Протянешь чужеродные банкноты,
Зелёные как скотская тоска,
И лишь, во сне случаются полёты,
Но сновиденья – тоже, из песка,
Не более – того:
по пробужденью,
Рассыплются, ты, снова – в пустоте,
Смерть близится, но нет и нет рожденья
Великих чувств,
…а женщин, если, тех,
Что приводил, из бара, раз в неделю,
Начнёшь пытаться вспомнить имена:
Ни одного не вспомнишь,
… неужели:
Не зацепила, сердце, ни одна?
Как много – нелюбви, а не права ли –
Та проститутка, что на монолог,
вчерашний твой,
…ответила: «Едва ли,
Нас, для любви, всесильный, создал, Бог.
Сам посуди: откуда ж – столько мрака,
Притворства, душегубства?
Жизнь – дерьмо,
И новый день, с минувшим – одинаков,
Вот: так –то, милый,
…деньги, на комод,
Клади, и мы, с тобою – вроде, квиты».
«Ну, а душа»? – зачем-то, но… спросил,
- «какой – смешной. С душой, своей: иди ты,
Куда – подальше, и перебесись.
Душа, любовь…» - она взяла купюры,
Плащ застегнула: «Ладно, всё: салют,
И вот, ещё, поверь: одни, лишь, дуры,
Способны верить фразе: «Я люблю».
…И было утро: снежное, пустое,
И было всё: чего б не захотел,
Но почему-то, не было покоя,
Как будто скоро, ждёт, тебя, расстрел,
И конвоиров мрачных загрохочут,
По коридору грозные шаги,
А после пулю, прямо в лоб, схлопочешь.
Бежать бы нужно. Ну, давай: беги!
«За чем… бежать: опять, за нелюбовью»,
Как пуля, в спину ткнётся шепоток,
Пусть, состоящий из… немногословья,
Но рухнешь, трупом, ту же, под… каток –
Потока, той толпы: ты, единицей,
Которой был и так же не любил,
Как все, что отворачивают лица,
Увидев труп, умноживший, могил,
Процентный счёт,
но… жертвам, виноватых,
Искать не нужно: снегом, занесёт,
Зима, недовлюблённости утраты,
И будет холод в каждом и во всём.
А будет ли? Ведь, теплица надежда,
Что, с кем-нибудь, присядешь у огня,
Из женских глаз, когда, клокочет нежность,
Кричащая, одно: «Люби меня». Декабрь 2013г.
МИХАИЛ ВЭЙ.
СБЕЖАВШИЕ ИЗ РАЯ – 2
Фургон покидали какие-то люди,
Скрываясь в тумане незримых дорог,
Не ведая, счастья, в безвестности, будет,
А что, если нет? Да поможет им Бог.
Возможно что в мире загадочном этом,
Свирепствует голод и вечный мороз,
И ночь без рассветов, рука без приветов,
Они уходили, увы, не без слёз.
Но шли.
…Оставаться, как видно, не в силах,
А мы продолжали привычный свой путь,
Умерших тела, оставляя в могилах,
В загадочном мире, почувствовав жуть.
В фургоне – тепло, и еду, по режиму,
Водитель заносит, глазами ворча,
Не спросим, его: «Куда едем? Скажи нам»,
Все знают: не станет старик отвечать.
Поскольку, запретны – любые беседы,
Друг друга не знавшим,
а так же, запрет –
На нежность,
…жди, завтрака, утром;
…обеда,
К полудню, а вечером – пару котлет.
И спать. Вот, по этим законным кормёжкам,
Мы, времени бег, ощущать и могли,
Для жизни нужны, только, вилка да ложка,
«Куда же безумцы, сегодня, ушли»? –
Наверное, каждый задался вопросом,
Из тех, что остались,
…на мысли запрет,
хотя и наложен,
…но без… перекосов,
Историй, в природе, наверное нет.
Мы едем без света, извечная тряска
Мешает, порою, котлеты жевать,
И эти вопросы, хотя и с опаской,
Опять, возникают,
…трещит голова,
Нередко, рождая желание: выйти,
Но тут же закрестишься: «Чур – не меня»,
Ведь, предупреждали, что в вихрях событий,
Так просто пропасть, без тепла и огня ,
Никто не заступится, дурню – понятно,
Попробуй: наплюй на священность табу,
Сбежавшим, уже, не вернутся обратно,
Так стоит ли, гневом, лохматить судьбу?
- «Да где ж – эта ложка? Упала зараза».
Ты ищешь в фургонной, её, темноте,
И видишь, во мраке, два женские глаза,
Обнять бы соседку, но вредно – хотеть,
И это подчёркнуто линией красной,
В условиях нашей, извечной езды,
Красива ли – женщина, или ужасна?
Не важно: забудь, чтоб не вышло беды.
Которые вышли, уже, не расскажут,
Они растворились, следов не ищи,
Тебя же заботит, лишь, ложки, пропажа,
Ведь в полдень нальют непременные щи.
Бывает: приносят, шаманское, даже,
А значит, уже наступил Новый год,
Кивком поздравляешь живых в экипаже,
И каждый, в ответ, молчаливо кивнёт.
В глазах, замечаешь, той женщины милой,
С которой столкнулся во мраке,
…н-а-м-ё-к,
Похоже: она, предписанье, забыла,
Маня в неизвестность туманных дорог. 8.12.2013г.
Как-то, при зарождении школы поэтического мастерства «Линии времени», я сравнил продвижение роста стихотворного мастерства с путешествием из Петербурга в Москву. «Вы ещё, только, пакуете чемоданы», - сказал я начинающим поэтам. Сегодня некоторые из них уже выгружают свой саквояж, наконец-то добравшись до столицы.
МИХАИЛ ВЭЙ.
ПРИЕХАЛИ.
Возможно я и всё сказал,
В Москву приехав с чемоданом,
Пункт назначения, вокзал,
Не пил в поездке, вышел пьяным.
Здесь трудно что-нибудь понять,
Вокруг меня – чужие лица,
И вместо «****ь» звучит: «Белять»,
И «почерневшая» столица,
Купаясь в говоре чужом,
Родную речь принять не может,
Век, двадцать первый, пережёг
Мостов – немерено,
…в прохожих,
Поэтов многих, превратив,
Неужто я и впрямь доехал.
Моё последнее «прости»,
Не слышит собственное эхо.
Прохожий? Нет: скорее – тень:
Тень – нескончаемого крика,
Такие тени, каждый день,
Текут, от мала до велика,
Ныряя вниз, потом наверх
И снова вниз;
… метро заглотит
Слезинку чью-то, чей-то смех,
Не важно: дядя – вместе с тётей,
Вдвоём,
…ну, пусть, по одному,
И не бреши: ты, будто, гений,
Вновь, горе ластится к уму,
Излишен ум для полутени.
Я всё сказал давным-давно,
В давным- давне,
…хотя, поминки
И не прошли, а пара ног,
Ещё, насилует ботинки.
И пара рук, аэродром,
Для строчек ищет,
…только, крыльев,
Не отыскать,
…скрипит перо,
Но всё – старо, и жлобство нищих,
Моих, немыслимых потуг,
Не вызывает потрясений.
Порою, вспомнит Петербург
Алкашный запах пьяной тени,
Что умудрялась пошуметь,
Но вдруг, исчезла с чемоданом,
Не собираясь умереть,
Пусть, даже и в угаре пьяном.
Москва не терпит бедолаг,
Здесь климат – денежно-валютный,
И мне не сунут, в руки, флаг,
И ветер – вовсе, не попутный,
Швырнёт в открытое лицо
Измятый фантик от конфеты,
Попсовых ценят, здесь, певцов,
Не замечая тень поэта,
Что плечи силясь расправлять,
Кричит, с надеждою на чудо:
«Нет я вам вовсе не «белять»,
Не верите? Да, ****ью, буду».
Но засмеётся, наверху,
Чиновник, видя мудозвона:
«Ты всё сказал, а дальше ху…
Ведь, не внутри, сидишь, вагона.
Ты – даже, жизни, не внутри»,
Под ветром тень моя согнётся,
Упав на снег под фонари,
В столичном городе без солнца.
Навряд ли кто-нибудь вздохнёт,
Ну, разве, что, старушка – мама,
Шепнув: «Поэтам не везёт,
Они – вне жизни, вне… рекламы.
И теневой, погрузят, прах,
В пустую ёмкость, как консервы,
И головой кивнёт Аллах:
«Издох, ещё один, неверный.
Вся жизнь, его – напрасный труд,
Ждут Россияне, только, чуда,
И в ожидании умрут,
Все-все умрут,
белятью буду. 6.12.2013г
МИХАИЛ ВЭЙ.
ПОСЛЕДНИЕ СТИХИ О ПОСЛЕДНЕЙ ВЛЮБЛЁННОСТИ.
Я в городе любви, увы, не в срок,
Как оказался: сам не понимаю,
Ответил на пропущенный звонок,
И что творю? Кого я обнимаю?
Здесь горожане – молоды, а ты,
В свои лета, похож на иностранца,
Не смеющего с клумбы рвать цветы
В центральном парке,
можешь: не пытаться.
…Косые взгляды – всюду, будто я –
Среди людей здоровых, прокажённый,
Ах, как смеётся пассия моя,
Навряд ли, так: смеяться, могут жёны:
Светло и разудало,
…ни-по-чём –
Им, будущность: «Что будет, то и будет,
Не бойся слухов, милый дурачок,
Чужое счастье, зависть, многим людям,
Пихает в горло костью,
…город, наш,
Для нас двоих мостов взметает крылья,
Не нужен бытовой, тебе, багаж»,
…Не в городе-любви, про то, забыли
Ровесники мои: дела, дела;
Купи, продай. Всё есть, и всё же – мало,
Но слитки, золотые – без тепла,
Не греют блеском мёртвого металла.
…Здесь ночи – не властительницы снов:
Уснуть не просто, вот: опять, не спится,
Включаешь телевизор, но кино
Не вос-при-нять:
…натянутые лица,
На глубоко натянутый сюжет,
Способны, только, вызвать раздраженье,
«Тебе, домой, пора, уже, поэт» -
Действительность, включённым притяженьем,
Почти кричит,
…границу перейти,
Казалось бы, так просто: шаг – не боле,
Сказав: «Прости», соврав: «Я… пошутил»,
Но то ли не хватает силы воли,
А может: испугался потерять,
Души своей, ожившие остатки,
Скрывая, от седого декабря,
Морщины рук зарытые в перчатки.
Здесь в городе-любви – всегда, весна,
Когда тебе, допустим: девятнадцать,
Когда не ждут ни дети, ни жена,
К которым, ты, обязан: возвращаться.
Всё в тот же город, только, без весны,
Где снег лежит повсюду, даже, летом,
Чтоб по ночам нырять в пустые сны,
В которых – не иллюзий, не сюжетов.
Заснул и всё, не станут осуждать,
Злословья избежал, всё – в норме, вроде,
И только, сердце, мучает нужда,
Оно одно, как прежде, не выходит,
Из города, откуда, ты, утёк,
Откуда слился горькими слезами,
Что обожгли небритость впалых щёк,
Когда не сдал на счастье, свой, экзамен. 10.12.2013г.
МИХАИЛ ВЭЙ.
ПАДАЕТ СНЕГ.
Ты уходишь, и я ухожу,
Мы уходим по разным путям,
Впереди открывается жуть,
Будто нужно идти по костям,
По костям лишь родившихся чувств,
У которых основа – чиста,
Мир дальнейший становится пуст,
От безмолвья мгновений, устав,
Я плутаю, меж стен, фонарей,
Меж беззвучно ревущих авто,
Меж неслышно скрипящих дверей,
И меня не окликнет никто.
Но послышится смех в стороне,
Расхохочется юный предмет,
Буйной страсти, ведя обо мне
С кем – то речи, а я в интернет
Захожу, в социальную сеть,
Где по-прежнему числюсь в друзьях,
Только, ставший таким же как все,
Остальные,
и даже нельзя,
Признаваться, что ведь не ушёл,
Что уход лишь обман на словах,
Спросишь: «Как ты»?
Совру: «Хорошо»,
Ты состришь: «Я вот, тоже, жива».
Виртуальный идёт разговор,
В двух словах, да и то иногда,
За окошкам – заснеженный двор,
Много улиц и наши года,
То-есть, разница двух возрастов,
Что столкнулись зачем-то в пути,
В этом мире и правда пустом,
Захотелось в котором найти
Чьи-то чувства, чтоб чья-то ладонь
Оказавшись в ладони твоей,
Отогрелась, дошедшая до
Закипания, а в голове
Сохранялась чтоб имя одно,
Исключая звучанье других,
В каждой страсти находится «но»,
Вдалеке затихают шаги,
Вдалеке новый день, новый век,
Даль становится ближе, а близь,
Исчезает, и падая снег,
Прохрустит под ногами: « Держись». 11.12.2013г