Белая, дикая тишина.
Синие, глупые расстояния.
Новая ручка припасена,
чтоб завещать кошелёк с нулями,
стены, соседей, проклятую мышь,
трижды окрашенные батареи,
филькины грамоты, кубки...
Вишь –
тянет папаня:
– Скорее!..
– Скорее!..
Он говорил, что смерти нет –
так и обжил библейские кущи.
Тапки обуты,
суп разогрет,
и тишина тишинющая.