Расшаталось давно равновесие праведной веры,
Раскачало судьбу от небес до лукавой земли.
Прикоснувшись к святому, мы с дьяволом пили без меры,
И мгновенно следы отступленья снега замели.
Не друиды от кельтов повинны, что семя невсхоже,
Всё взошло, что посеяно, но подсыхают ростки.
Что-то с почвой не то в этой части планеты, похоже,
Вот и падают барды, роняя стихи-лепестки.
Обратившись лицом на восток и взирая угрюмо,
Всё взывают к заре, богохульствуя или молясь.
Их сердца всё стучатся с надеждой в небесные струны,
Составляя из песен безумно красивую вязь.
Только ангел из падших, шутя, как живца, как затравку,
Понимая, что в каждом от Бога и дьявола есть,
Выгонял из земли колдовскую, бесовскую травку
И с усмешкой в стакане держал неприкрытую лесть.
А ещё из обид смастерил запрещённые сети,
Кандалы из тоски одиночества выложил в ряд.
Он-то знал, что поэты - наивные, взрослые дети,
Что они в эти сети душою своей угодят...
Бьётся маятник в ритме, спирали свивают узоры,
Через них между прошлым и будущим связка видна...
Может, там и отыщется зыбкая точка опоры,
Если вдруг суждено опуститься до самого дна.