Суздальский князь
Год прошёл с тех дней злосчастных,
Как сожжён, был Городец.
Сотни жителей несчастных
Стали в статусе – беглец.
И Степашка вместе с ними
Год назад с семьёй ушёл.
Эти дни были лихими,
Сотни раз по краю шёл.
С ним семья; жена Елена,
Сын Никитка – старший сын.
Мишка младший, в кузне смена.
За год стал почти лесным.
Суздаль – цель их перехода,
Но никто не знал где он.
Шли на север и природа
Им была и стол и дом.
Уходя из пепелища,
Взял с убитых им бандюг
Лук тугой из корневища,
Стрел набрал аж целый тюк.
Двух коней там подобрали.
Шеф ушёл на Божий суд.
И пошли в лесные дали,
Плохо веря, что дойдут.
Злоключений было много.
Тать везде она есть тать.
Обходился с ними строго,
Не давался обирать.
Обходя большие сёла,
Чаще шли в лесной массив.
Лес был им к тому же школа,
Был таинствен и красив.
Здесь и дичь на пропитание,
И возможность отдохнуть.
Но во всём напоминание –
Лес всё может зачеркнуть.
Только раз кузнец Степашка
В городок решил зайти,
На нём драная рубашка,
Сапоги, лишь бы дойти.
Вся семья осталась в чаще,
Мишка лагерь охранял.
Состояние пропаще …
Голод, холод всех донял.
От реки прохладой дуло,
Городок на ней стоял.
Может это подтолкнуло
Разузнать, что он являл.
Терема и торговище
Поразили больше всех
Жарят тут же на огнище
Мясо, рыбу и орех.
Он от запахов и дыма
Стал сознание терять.
- «Что с тобой, сын мой родимый? …»
Помогло вдруг устоять.
Рядом батюшка был в рясе:
- «Худо стало? Отойдём …
Храм вон мой, там в одночасье
И расскажешь дело в чём».
Храм был скромная церквушка
В стороне от всех дворов.
На холме, под ним речушка,
Но течение, … будь здоров.
Сели, благо было место,
И Степашка не смолчал.
Как на исповеди, честно
Всё, как было, рассказал.
- «Посиди, сейчас я буду …» -
И священник вдруг ушёл.
Дал Господь случиться чуду!
Не один назад пришёл.
С ним явились прихожане.
Каждый к церкви что-то нёс.
Понял – это не южане,
Здесь к нужде особый спрос.
Обувь всякая, одежда,
Хлеб, соленья, даже мёд.
Слёзы брызнули, … надежда
Появилась, что дойдёт.
Вытирая слёзы, сопли,
Каждого благодарил.
Погорельцев вспомнил, вопли …
Позабыть не хватит сил.
Поостыв отца Авлаама,
Так сам батюшка сказал,
Он спросил: « Владения хана
Здесь иль князь удел создал?»
- «Земли эти все Рязани,
Так и княжество зовут.
Святослав наш князь без брани
Всех собрал, его здесь чтут».
- «А до Суздаля далёко?»
- «Князь их Юрий, наш сосед.
Вдоль Оки идти с намёком,
Но не в лес от лишних бед.
По Оке и по течению
Будет следующий рукав.
Полноводный по значению,
Как Ока, особый нрав.
Та река Москва зовётся,
Вы по ней теперь уж вверх.
Место диким остаётся,
Малолюдным, просто грех.
Я бываю там частенько,
Церковь скоро возведут.
То ль сельцо, то ль, деревенька,
Вроде как Москва зовут.
Хоть народу там не много,
Но хозяйство всё ж ведут.
Там с бездельниками строго,
Быстро в чувство приведут.
А в Москву, когда придёте,
Нужен будет проводник.
Лесом сами не дойдёте,
Там ландшафт жуть многолик.
Сплошь речушки и протоки,
Вам же Клязьма, как итог.
Там ключи ручьёв истоки …
Надо кто-то чтоб помог.
И по Клязьме по течению
До развилки, где Ока.
Клязьма там совместно с Нерлью
Титул ей дают – река.
По Оке идти не надо,
Поворачивайте в Нерль.
Там и Суздаль ваше чадо
Будет радо вам, поверь.
Ну, так как? Запомнил реки?
Повтори, что я сказал».
И Степашка в кое веки,
Взял и всё пересказал.
Батюшка прочёл молитву,
Эту знали – «Отче наш».
Осенил, как бы на битву:
- «Славу Господу воздашь!»
В лагерь к вечеру вернулся,
Там уже устали ждать.
Ужин на ночь растянулся,
Всё хотелось рассказать.
- «Всей одежды многовато …
Сжечь старьё!» - и первым снял.
Так положено, так надо,
Чтобы зверь их след не взял.
Больше в лес не заходили,
Как им батюшка сказал.
Всё, что было, разложили
И к Оке, как описал.
Первый раз за дни скитания
Он почувствовал простор.
Вид реки и очертания
Словно злу наперекор.
Синева воды и неба
Вдохновляла просто петь.
И тоска была нелепа,
Когда сил нет потерпеть.
И дышалось полной грудью.
Даже лёгкий ветерок
Словно бы намёк безлюдью,
Лишь река всему цветок.
- «Папа, а здесь рыбы много?»
- «Что? Ушицы захотел?» -
Потрепал Никитку строго:
- «Потерпи …» - тот засопел.
- «Скоро выйдем к переправе,
Будем плот соображать.
И сейчас пока не вправе,
О приятном рассуждать»
Вот и первая развилка,
Впереди река Москва.
Не такая уж страшилка,
Правда, не до баловства
Полноводна и широка,
И течение, как слив.
Переплыть её с наскока
Можно, если не визглив.
Но кузнец не торопился.
За два дня собрали плот.
Всем семейством загрузился
И к судьбе, … за поворот.
Берег более холмистый,
Кое-где крутой обрыв.
А вода – источник чистый.
Пьёшь, про жажду позабыв.
- «Кто желает на рыбалку!» -
Вдруг Степашка объявил:
- «Проявить при сём смекалку.
Как ловить мне объяснил»
Братья с радостью начали …
Интерес как бы разжечь.
Громко спорили, кричали,
Чтоб внимание привлечь.
Но, однако, варианты,
Все, что были, он отверг.
- «Спят у вас, смотрю, таланты».
Этот факт не опроверг.
- «Но всё то, что вы хотите,
Нам нужна отдельно снасть.
Из наличия исходите …
А мечтать, … мечтайте всласть.
Я другое предлагаю,
Рюжи нужно здесь собрать.
Их на Севере, я знаю,
Очень любят применять.
Ивняка у нас в достатке,
Так что всей семьёй вперёд.
Нет заботы о нехватке,
Там, глядишь, улов придёт».
Через сутки всё готово …
Рюжа, как чухонец сплёл.
И поставили толково,
Заводь всё же предпочёл.
Утром только доставали …
По спине шёл холодок.
А когда совсем достали,
У семьи случился шок.
Столько рыбы не видали
Эти люди отродясь.
Дети нервно хохотали,
А Степашка сел, крестясь …
Здесь, как лапоть, краснопёрки
И огромнейший налим.
Язь с плотвою без икорки
И сазанчик вместе с ним.
На рыбалке, раз удача,
Появляется азарт.
И задор, а как иначе,
Это значит новый старт.
И по новой рюжу в воду,
До утра не шевелить.
И уха, … такой вот сроду
Не едали, грех шутить.
От такого наслаждения
Перестали говорить.
Ели рыбу, от волнения
Кость боялись проглотить.
Утром съём ещё удачней.
Сиг, налим и даже сом.
Окуньки, те поневзрачней
И с зубастым щуки ртом.
Задержались на неделю.
Вялить начали, солить …
Не считали за потерю
Время в это воплотить.
Настроение другое
И дорога не гнетёт.
А мучение годовое
Скоро в прошлое уйдёт.
- «Вот прибудем в Суздаль тут же
Снова кузницей займусь» -
Размышлял Степашка: «Хуже,
В Городец опять вернусь».
И Елена, глядя робко:
- «Почему ты так решил?»
- «Князь решит, сказать неловко,
Я ж там трусость совершил.
Шкуру я спасал, похоже,
А не город защищал.
Если князь поступит строже …
Он ведь плаху обещал».
- «Если ждёт тебя такое,
Суздаль нам тогда зачем?
Место выберем другое,
Можно здесь жить без проблем.
Авлаам сказал, я помню,
Что сельцо Москва там есть.
Вот придём и я напомню …
Кузнецы нужны и здесь».
И Елена осторожно,
Руку взяв: «Ты не один …».
Понял он, судьба возможно
Новый сделала почин.
Вскоре вышли к поселению,
В нём десятка два дворов
На холме, к их удивлению
Вид его был не суров.
Тын вокруг, так для порядка,
Церковь есть, ещё в лесах.
Никакого беспорядка,
Даже брёвна в штабелях.
Лодок много, всё долблёнки,
Сети в каждой, как намёк.
Рыбу ловят здесь с пелёнки
И не только на крючок.
Вышел к ним мужик здоровый.
- «Прохор! Староста я тут» -
Пробасил: «А ты здесь новый?
Что умеешь? Как зовут?
Или вы ещё куда-то?
Так кругом здесь глухомань.
В Суздаль, то далековато.
Во Владимир? Тоже даль».
- «Мы вообще-то издалёка,
Из-под Киева идём.
Здесь такая подоплёка,
Город наш сожгли огнём.
Городом с землёю вместе
Правил суздальский ваш князь.
Тут, похоже, из-за мести
Всё крушили не таясь.
Городец, так город звался,
Весь в развалинах лежит.
Я там старостой считался,
Отвечать мне надлежит».
- «Князь наш Юрий Долгорукий,
Так теперь все стали звать.
Он мужик не близорукий,
Всё сумеет распознать.
Отсидись в Москве пока что,
Так село наше зовут.
Ты клянёшь себя напрасно,
А виновен, отвезут.
А ремёсла? Можешь что-то?»
- «Да, вообще-то я кузнец».
- «Кузнеца не тронут! То-то! …
Пусть хоть ты сжёг Городец».
Прохор стал ходить по кругу
- «Нам кузнец. … Во! … Позарез!
Может дать тебе прислугу?»
- «Сыновья есть, мой замес».
- «Сруб стоит вон на Неглинке,
Забирай и строй свой дом.
Так что будешь жить в глубинке …
Кузню там же ставь потом».
- «Нам отец Авлаам в Рязани
Как найти вас, показал.
Накормил, одел, до бани …
Не дошло, я отказал».
- «Он же наш, а не рязанский.
Церковь ставит старый хрыч.
Я смеюсь. Он христианский
Полноценнийший москвич.
Для него Москва роднее,
Он родился здесь и рос.
В Палестине, в Иудее
До вершин своих дорос».
- «Сколько лет селу сегодня?»
- «Не скажу. Давно стоит.
Суздаль слыл пока, как сводня,
А в Москве уже был скит».
Так Степашка и остался.
Был ноябрь, шёл первый снег.
Идти дальше не решался,
Вид села оставил след.