Этот старый дрянной полустанок,
эта волчья сырая нора,
полисадник поваленный набок,
покосившаяся изба,
да тугая до изводи лента,
то белесая, то лазурь,
и в околице снежная пена —
попращайся, и с богом забудь.
Но ночная извёстки дымка
по бокам у сырого неба —
и проходит все спешкой мимо
и в ольховнике тает где-то.
И кричат заповедные выпи,
и ничто ни за что не надо...
Разве хлеба, и разве выпить,
и уснуть в глубине сеновала.