Непроглядная ночь засыпала к пяти.
Засыпали рояль и Джек.
Ты осталась осколком в моей кости.
Гравировкой на груде лет.
Паровоз проходящий мой слух ласкал.
Не пытаясь на рельсы лечь,
Я смотрел на его толстых губ оскал,
Доставал из груди картечь.
Я не жил в плену и не нёс обид
Не считал равнодушных лиц.
Я смеялся взахлёб и рыдал навзрыд,
И смахивал снег с ресниц
Я не рвал старых фото, не жёг костры,
Не стрелял пролетавших птиц.
Лишь стоял на мосту и смотрел с высоты.
И больше не падал вниз.
Как гиена добычу, я жадно грыз
И форсировал море вброд.
И минорным ударом с размаха вдрызг
Разбивал о рояль аккорд.
Разливало туман утро, как молоко,
Просыпалось часам к пяти.
Я тебя обнаружил в себе, глубоко,
В самой позвоночной кости.
В коей ты превращала густую кровь
В гравировку на груде лет.
Я, желая свободы прохладных ветров,
Выдирал из спины хребет