Зевают и жмурятся львы на фасадах,
Буравчиком в крышу вонзается лестница,
И сонмы пернатых над крышею бесятся
Среди камышей голых веток акациевых
Лоскутики неба повисшие светятся.
Бегут вдоль дороги заборы, заборы,-
Любая доска ухмыляется щелью,
Не верят друг дружке, шеренгою сомкнуты.
Промозгло, и кажется: выйдешь из комнаты,-
Почувствуешь – вслед усмехаются вещи.
И отсвет блестит, синевато-зловещий,
На стенах, как будто на корпусе кольта,
Покуда на темя озябшего города
Кровавым желтком выливается вечер.
В проулок свернёшь, его вставки и вытачки
Прощупаешь взглядом да выстрочишь поступью,
И впомнишь, как сосны вставали на цыпочки,
Чтоб в рот целовать захлебнувшихся воздухом,
Кому не хватало земного и малого,
Кому бы колоться всё да ерепениться...
А ветер метался и руки заламывал,
И море от боли орало и пенилось.