Груши были твёрдыми, терпкими, слегка вязали во рту, но сладкими. Вкус был нежным, но сильным, с упругими нотками, интеллигентный, яркий, царский. Зелёно-жёлтые с розовым румянцем с одной стороны и изящными конопушками цвета фуксии по розово-жёлтому фону с другой.
Надо было приложить усилие, чтобы откусить и разжевать сочную мякоть, а сок тёк по рукам, как драгоценное вино из вековых погребов.
Нельзя было ждать, когда эти груши станут более нежными и податливыми. Более спелыми они теряли всю прелесть вкуса. Мягкие, чуть более сладкие, груши перецветали в лимонный цвет, а внутри нас ожидало разочарование – вкус превращался из богатого, дорогого в простоватый, сухой, с грубым мужиковатым оттенком. Мякоть походила на переспелую подсушенную дыню. С таких груш уже нельзя было варить варенье – уходили последние капли незабываемого аромата. Эти груши были пригодны только на корм скоту.
Лето прозрачное, плоды все отдавшее.
Согревшее землю, людские тела…
Сладким минутам по возрасту сдавшее
Свет и мгновенья до гнили. И мгла
Станет теперь холодать от заката
С каждым уходом в осенние дни.
И становясь мудрее с погодой,
Мы согреваемся вспышкой любви…
Вот и жизнь наша такая. В каждом времени дарит нам своё, только этому возрасту, только для этой минуты, подходящее. Жизнь наша похожа на те груши, упругие, сочные, чуть недоспелые, но сладкие – как наша юность. Сочные, тёплые, чуть терпкие, как самые лучшие молодые года.
Старость – те же сладкие, но уже потерявшие яркость и сочность, мягкие, как та мякоть переспевших груш, но теперь основательная, многознающая и понимающая.
Дети – цветы расцветающие. Детство зелёное, быстро пролетающее, беззаботное и лёгкое. В нём не надо отбиваться от надоедливых насекомых или бояться укуса злых недоброжелателей… В детстве нас удивляет, как из цветов вырастают плоды. Детство не ждёт, когда плод поспеет. Только в детстве мы срываем с дерева и едим недозревшие плоды до зелёной оскомины…
Мы умнеем, взрослеем, начинаем выбирать самое спелое, самое красивое, стараемся урвать кусок лучше, слаще, красивее и престижнее, всё больше и больше, пока не пресыщаемся, сами становясь через чур сладкими, переспевшими, но уже почти никому не нужными…
И нашей плотью также накормится Земля, насытятся корни и подземные твари, и пропитаемся мы с каплями воды в океаны, моря, и, каждый год, каждый век будет продолжаться и повторяться – весна, лето, осень, зима…
Когда-нибудь позже в незримых тенях
Полынь – трава-горечь зацветёт на губах.
Накроется тело твердью земной.
Покинем реальный этот мир на покой.
Телом в земле растечёмся по жерди.
Накормим собой подземные тверди.
Душой улетая к далёким мирам,
Изменимся мы, подвластны годам.
Мы вечны,
мы юны,
года наши звонки!
Беспечны младенцы,
пеленаясь в пелёнки…