Под белым покрывалом жизнь уснула:
на сотни километров лишь снега.
Кружится в танце дикая пурга
от средней Волги и до Барнаула.
Стихии белой мощного разгула
сдержать не в силах горы и тайга.
Сгибаясь, стонут сосны и ольха.
Столбы стоят, как рота караула.
Холодный ветер воем волчью стаю
зовёт зловеще в сумерках дневных.
Позёмка рыщет средь кустов кривых,
метёт хвостом с проворством горностая.
И день, и ночь неистовая сила
теснила осень снежною стеной.
А на заре в карете ледяной,
корсете строгом с вызовом светилам,
пришла зима и воду остудила,
укрыв поток под панцирь слюдяной,
смеялась над поверженной рекой,
за свой триумф подняв бокал текилы.
Скрипит перо, по белому петляя.
На чистый лист ложится новый стих.
Бесцветна сказка: красок никаких.
Поправят дело мёд и чашка чая.
=!=