... и, снарядив корабль в дальний путь,
мы двинулись на Крит. Но ход был трудным.
И волны поднимались, словно трупы
из бездны Посейдона, и терзали
со всех сторон.
И мы кричали: "Пусть!
Но вспомнишь, Посейдон, и ты тех самых
прорвавшихся сквозь время человеков.
Пусть не сойдут с твоих ужасных уст
все наши прозвища и имена. Вовеки".
Причалили мы в полдень. Царь Мино'с
приветствовал нас холодно.
Но втайне
я видел дочь царя. Не знаю, там ли
во мне проснулась страсть, с которой воздух
становится разреженным. На мозг
не действует и самый громкий возглас.
Зато её дыхание, казалось,
я слышал и сквозь тысячи домов,
я слышал и сквозь страшную усталость.
Мино'с кричал на площади: "Не сметь
препятствовать их переправке зверю!" -
а я же в этот час пытался смерить
(хоть и на глаз!) пространство лабиринта.
И повторял единственное: "Месть!" -
и царь кричал подручным: "Соберите
всех, кто ведёт их..."
"Боги, мне на завтра
предайте сил - вонзить железный меч
в пустое сердце! Сердце Минотавра..."