Русалка у пляжа Мисхора
грустила всю ночь при луне.
Я вышел в солисты из хора,
с рожденья был хор не по мне.
И женское лунное тело
вал нежил, раскован и мглист,
хористом мне быть надоело,
созрел я давно, как солист.
А жизнь понесла, подхватила,
помчала за славой, спеша;
я знал, наливается силой
мой голос и крепнет душа.
Я вышел из хора в солисты,
круг замкнутый стиснул в овал;
мне ветер недаром смолистый
сосновые сны навевал.
Кидало меня и крутило,
досталось не меньше, чем всем:
и всё же душа не забыла
откуда она и зачем…
Из хора в солисты я вышел,
чтоб слышал меня мой народ,
и месяц созвездьями вышил
над Ялтой ночной небосвод.
И всё-таки, выйдя из хора,
всё вижу я в утреннем сне,
как где-то у пляжа Мисхора
Русалка грустит обо мне…