Я в полночь внезапно проснулся
от слов за фанерной стеной:
— Любимый, ты снова вернулся?
— Вернулся! Чтоб ехать с тобой...
— Ой, тише! Разбудим соседей, —
им завтра к восьми на завод.
— Вставай, собирайся, поедем, —
тачанка нас ждет у ворот.
Махнем в Туркестан или в Нальчик,
рванем на разгром Колчака!
— Любимый, ты все еще мальчик
с бессрочным мандатом ЧК.
Опомнись! —
Вдоль улиц, хранящих
наш общий с тобою рассвет,
шагает походкой звенящей
достойный бессмертия век.
О, сколько трагической силы
в него мы вложили с тобой,
что нам на себя не хватило
ни солнца, ни жизни самой.