Он был- небеден: налоги, пошлины
Она же- не леди: и губы опошлены
Будто клеймил ей лицо барахолочный грубый ботинок
Красной помадой, что стоит в метро полтинник.
Он- был современный Печорин и искренний извращенец,
Лез тараканом он пристально в черные щели все.
Те же глаза, те же щеки под локоном лаковым
Рыжие, пегие, черные- все одинаковы.
Ху же из ху в этой паре? И- чем зацепила его?
... В каком-то занюханном баре она танцевала go-go.
И задом виляла объемным в дешевых трусах.
Заколка пластмассой сверкала в кудрявых ее волосах.
И в лифчик она добавляла для бюста вату,
И вид у нее был весьма и весьма глуповатый.
На голове ее глупой рыжела и вилась челочка .
Из головы ее тупо лилось ехидство щёлочью.
Он предложил ей вина или, может быть, виски колы.
Она стала быстро пьяна и сидела глазами хлопала.
Хоть он и понял сразу- редкая ****ь и вредина.
Но вот сейчас- зараза- смотрела щенячьи- преданно.
Мысль промелькнула, пока она что-то выкала,
Сделать ее для себя на недельку хотя б секс- рабынею.
Это, конечно, бесчувственность и безобразие-
Но как хотелось хоть чуточку разнообразия!
Он- как бы в шутку спросил ее: «Может, осилим?»
Она же, заливисто ржа и икнув, согласилась.
Долго ли коротко ли- жили они не тужили,
Можно сказать, были счастиливы. Ну или- «или»
По вечерам на диване валялись мирно,
Пили текилу, смотрели всех этих «Гриффинов».
Она была неглупа разве что- в кровати.
Все постигала ту штуку, что ars amandi.
И оказалось талантливой- просто прелесть,
А ведь была-то лапа- почти что девственница.
Летели недели, он- быстро привык к хорошему-
Встречала с работы его без трусов и в костюме горничной.
Воском и льдом и клубникой писали по телу.
Все незаметно недели летели. И- понедельник.
Ну а потом начались те моменты.
Стала она чуть смелее в экспериментах.
...Думал он все, пока зад его был поруган мучительно,
Вот, ученик превзошел своего учителя.
Думал он- вот же заноза-то- будто траншея вырыта!
Пока юзала быта предметы она - необыденно.
Были и все атрибуты БДСМ-романтики:
Какие-то сбруи, корсеты, веревки, бантики.
Вот и свидетельство грязных ее устремлений:
Хата забита тучей каких-то приспособлений.
И улетучилась сразу былая беспечность.
Мучился. И каждый день ждал со страхом вечера.
Но закончится скоро наша странная повесть:
Чаша его терпения вдруг переполнилась.
Только зашел на порог, она- в платье и с веером.
Встретила его на пороге с огромным ротвейлером.
Он- чуть опешил. Она- улыбаясь ангельски:
Знакомься, любимый- это-наш третий- Тайсон.
Здрастье.
Она- играла полумонгольскими скулами.
Тайсон- влажно смотрел и поскуливал.
А в коридоре- тускло мерцала ваза,
В доме- зависла театральная пауза.
Отмер он- первый: и вдруг, как плотина прорванная:
Вали глаз долой, вечно голодная прорва ты!
Я же тебя любил, обучал и верил!
Вали с глаз долой! И не забудь ротвейлера!
И забирай все свои шерушки, мне не нужны- подавно!
И поскорей все свое барахло погрузи в чемоданы!
Все свои лифчики вместе с торчащей ватою!
Все свои кляпы и маски, и все вибраторы!
Все свои скрепы, сети и ****окорсеты!
И забирай ты уже с глаз долой ты свою фак- машину.
Ах, у тебя даже две? <тут была от него матерщина>
Она и пошла- а куда ей бедной было деваться?
Она- и ушла. Вместе с нею ушел и Тайсон.
Но не подумал он, перед тем как послал и проклял:
Может, она просто искренне любит животных?...
...Хочется подвести итог этой грустной повести:
Не надо рубить с плеча- это ж не новость, да?
Мысль подшлифуем, и чуть приукрасим пудрою:
Выше любовь- всего, в том числе- целомудрия!
И не помеха любви (если это любовь)- даже ротвейлер!
Ибо мораль вам, друзья: : в паре должно быть всегда: доверие!