Власть поэта. Глава из книги Русский Детектив

   

    ...в чем власть поэта? Сила в чем? Я верил, -
    То осенил Господь, то ангел реял
    И пролил горний свет златым лучом...
    Я понял, в трудный час сойдясь с поэтом -
    Исторгнут луч реликтовый не светом,
    Но адом. Но отчаяньем злачен.
    Высокий штиль, однако, - вдохновенье!..
    А это что? А это не забвенье,
    Как мыслится иным, тщеты земной,
    Но страшное - в огне - воспоминанье
    О Целом, о любви, о доизгнанье
    Из Дома, из Отчизны, из родной
    Страны, сторонки Отчей...
    
    Да, виновен
    Весь род людской.
    Но он единокровен
    В грехе своем /вкусив запретный плод/.
    А тот, восставший ангел?
    Он лютее
    Казним. А рать его?
    Да за идею
    Одну - престол низвергнуть и оплот
    Небесный, поддержать, воспеть восстанье
    Гордыни против Бога, - назиданье
    Должно быть таковым, чтобы сердца
    Людские впредь не только соблазниться
    Страшились бы, но в трепете казниться
    Вовек бы не престали, Гордеца
    Припомнив участь... и, своей виною
    Казнимы, ощущали бы иное -
    Всеместно, в каждый миг свой, всей душой -
    Неведомое, страшное!..
    
    Но, странно, -
    Своей виной казнимы непрестанно,
    Как скудно помнят люди о большой,
    О той, о несравненной - за гордыню
    Жестокой каре...
    
    Одолев твердыню
    Восстанья сатанинского, Господь
    Низвергнул в огнь зачинщиков,
    А присных
    Радетелей восстанья бескорыстных
    Сослал на землю - к людям. Дабы плоть
    И дух терзая, /как и те, овечки
    Невинные почти/, по-человечьи
    Страдая, век отмучивая свой,
    Стяжать здесь не сумели б искупленья,
    Неся в душе все язвы преступленья
    Не до одной лишь ямы гробовой,
    А и за ней! -
    Чтоб червь воспоминанья
    О неземном блаженстве
    Длил стенанья
    В бессмертном слове,
    Дабы внял поэт,
    /Судьбу кляня, отличную от прочих
    Условьями расплаты/ - превозмочь их,
    Грехи свои, в скорбях свести на нет
    Здесь, на земле - тщета, труд неподсильный...
    
    Земля, быть может, только пересыльный
    Пункт для творцов, поэтов...
    Может быть
    Они сюда с людьми в одних этапах
    /Для вящей пользы!/ сосланы, а там их
    Не ангел, но конвой препроводить
    В места иные, темные, глухие
    Возьмется по кончине.
    Здесь грехи их
    Неискупаемы. Да и не тот
    Акт покаянья - творчество. Гордыня
    В его основе...
    
    Творчество! Святыня!
    А творчество - чего? И кто сочтет
    Всерьез творцами тех, кто из готовых,
    Всем миром наработанных, не новых
    Слов тщится мирозданье вновь сложить -
    С законами своими, с планетарным
    Могучим ходом, тварным и нетварным
    Над миром светом?..
    Кто в нем станет жить?..
    
         ...химера, горький дым, воспоминанье
    О Целом, о любви, о доизгнанье,
    Осколки ослепительных миров,
    Другими подзабытых,
    Но поэтом
    Взыскуемых...
    И памятью об этом
    Мучительно сжигаем он...
    
    Костров
    Дремучих, инквизиторских не надо.
    Есть страшный образ творческого ада -
    Певучий медный бык:
    Систему труб
    Изобретатель встроил в корпус полый
    Так хитро, что когда несчастный, голый
    Преступник, недруг цезарев, иль друг
    Не в меру умный
    /Кстати ли, некстати ль -
    Стал первой жертвой сам изобретатель!/
    Ввергаем в чрево был,
    И над огнем
    Бык раскалялся медленно -
    Не крики
    В мир возносили трубы,
    Но музыки
    Нежнейшей звуки...

    Это ведь о нем
    Преданье - о творце, певце, поэте.
    Творце - чего? Ведь все на этом свете
    Уже сотворено. Сверх естества.
    Все прочее лишь тварей подражанье
    Творцу. - Ужимки, жесты обожанья,
    Гримасы с нимбом мученичества. -
    Корежит изнутри певца, сжигает,
    А он во славу Господа слагает
    Торжественные гимны.
    Жгут его
    Картины ослепительного рая
    /Им преданного!/
    И, на мир взирая,
    Он силится найти в нем тождество
    Божественному, памятному...
    
    Тщетно.
    
    Одни осколки, да и те нещедро,
    Обломки им расколотых зеркал -
    Великолепных! - преклоняясь долу,
    Находит он...
    И полу-плача, полу-
    Смеясь, спектральный, яростный накал
    В осколках собирая,
    Тонкий лучик
    Наводит на сердца...
    И жжет, и мучит
    Догадками взволнованных людей, -
    Факир, бездельник, фокусник!..
    И, буде,
    Ему предложат дело добры люди,
    Он солнечного зайчика, злодей,
    Любому делу предпочтет.
    Работа
    Ему здесь западло.
    Ему свобода
    /Пусть в нищете!/ дороже всех потуг
    Рай на земле сработать.
    С детским жаром
    Он Блага рыщет - Благо только даром
    Дается. Лишь чудесно. Только вдруг...
   
    ...так презирает вор трудяг на зоне,
    Так невозможно шлюху урезонить,
    Как и певца...
    
    И видишь вдруг, дивясь, -
    Глубинное родство их тайно гложет,
    Роднит виной /хтонической, быть может/
    Какая-то доопытная связь.
    Случайно ль так благоволят друг дружке
    Художники, парнасцы, воры, шлюшки?
    Как будто никого на свете нет
    Душевней и родней кабацкой суки...
    И под стопарь водяры с похмелюки
    Братаются убийца и поэт...
    Гордыни древний дух - не замараться! -
    Царит и в понизовом этом братстве.
    "Мы будем воровать и убивать,
    Собою торговать, но вашей подлой
    Вине мы непричастные.
    Всей кодлой
    Мы по особ-статье здесь отбывать
    Обречены /в одном бараке/,
    Правом
    Грех искупить, как вы, в поту кровавом
    /Хоть Кум один/ мы не наделены.
    Но вашей грязной, подлой работенки
    Мы не коснемся!..
    Твари и подонки,
    Но данники иной, своей вины -
    Той, дальней..."
    
    Так, согласно этой вере,
    Преступен Моцарт,
    Вовсе не Сальери, -
    Тот лишь добил соратника в бою.
    Его мучений облегчить не в силах,
    Он взял их на себя.
    И погасил их.
    Герой и жертва, он довел свою
    Трагическую роль до точки!..
    
    Глянешь
    Порой в глаза иные - и отпрянешь.
    Такая боль, такой горючий ад
    Живет в их глубине,
    Что поневоле,
    В себя приняв частичку этой боли,
    Сгораешь вместе с ним...
    
    Таков Донат.