рука Марии держала бокал
и она его продлевала.
и кипела жизнь пузырьками вина
со дна у её бокала.
видел я - был слеп,
слышал я - был глух.
там , у самого небосвода,
поднимались вверх толщи точёных рук -
это зёрна, давали всходы.
но её рука, лишь её одной
и терзала меня, и манила.
я был жив только этой тонкой рукой,
мои губы шептали: "Мария"
я тогда прозрел,
я тогда восстал.
там, у зимнего небосвода
уходил пароход и качал причал
наступал январь безо всех начал
у семнадцатого года.