* * *
На краю глухой деревни,
где никто не мнёт траву,
отрешив себя от скверны,
я отшельницей живу.
Кто бы мог тогда подумать,
в те замшелые года,
что из городского шума
я исчезну навсегда?
Кто так вдруг переиначил
жизнь тогдашнюю мою?
...Я пою и тихо плачу,
только плачу и пою.
Я выспрашиваю часто,
припадая к тишине:
сколько грусти стоит счастье,
предназначенное мне?
Но она, эфир включая,
молча ставит по углам
цвета утреннего чая
сеть пророческим словам.