Снег на дорожках таял
и серебрил виски,
две яблони, как в мае,
роняли лепестки.
И формы обретая,
сгущался сумрак в пять,
осенних листьев стая
осталась зимовать.
Я знал, что темень взгляда
мне долго будет сниться,
лист с чёрной ветки падал
замёрзшей жёлтой птицей.
Вся в белом - не святая,
хоть плачь - какая жалость:
ни осень золотая,
ни ты не задержалась.
И снег успела ранить
рябина каплей алой,
и падал он на память,
и там уже не таял.