Довольно слушать нам обидное про нос,
Что, дескать, длинный он, что на двоих он рос.
А кто-то лишь случайно одному дал в рост,
Потом тот нос большой легендами оброс.
Француз Де Голль кормил в себе мясистый нос,
Такой же точно и у Гоголя отрос.
Затем сбежал и сам гулял в рассказе «Нос».
И жаль лицо без носа было нам до слез.
Чтоб как-то разрешить трагичный тот вопрос,
Я предложение свое логично внес:
Слепить из двух одно лицо, чтоб не вразброс,
Чтобы Де Гоголь был отныне и всерьез.
Иль, вот, напротив, мал носок, совсем курнос,
Ну, точно кнопка, к цели близко не дорос.
Должно, из Курска, этот курицын прохвост,
Еще и курит, удлиняя дымом нос.
К тому ж открылось: у кого короткий нос –
Почти по-брежневски целуется взасос,
И соблазняет всех вокруг и вкривь, и вкось,
Что ясно показал общественный опрос.
Но больше говорят о тех, кто горбонос.
Не Горбачев, который перестройку внес,
Не Ельцин даже, в пьянке что сломал свой нос,
Тем более – не Путин, хотя и он не прост.
Еврей, иль жид – вот у кого горбатый нос.
С него за беды все в России главный спрос.
Кто там в мацу кровь русских мальчиков отнес?
Кто им туда вдруг революцию принес?
Кто им зимой трескучий притащил мороз,
А летом засуху кто жуткую занес?
Кто на полях застопорил хлебов покос,
А в море вынудил кричать: «Спасите. СОС»? -
Еврейский нос. Чтоб навсегда решить о нем вопрос,
Исчезнуть должен, к черту, тот горбатый нос.
А вирус горбоносости слететь в откос.
Тогда и хлеб всем будет, и в реке лосось.
Смеется нос. Растет себе, как прежде рос.
Меж днем сегодняшним и будущим он – мост.
Он пуп лица, а не какой-нибудь нарост.
И пусть сияет счастьем наш любимый нос.