Твой белый пистолет на Малой Горной,
И, где внизу был видеосалон
По вечерам осенним переполнен,
Не чувствуешь горошину, как слон,
В семнадцать лет под многослойным спудом.
Скажи лимон, но переименуй,
И спасшихся тогда каким-то чудом
Сложи, остаток поделив на нуль.
Вот черный снег кудахчет и несется,
Его в повозку надобно запрячь,
А у него нет ни ума, ни сердца,
Лишь голова как баскетбольный мяч.