***
Холодный ветер правит за окном,
три ноты равнодушно выдувая,
к нам прилетев непрошенным послом
из ледяного северного края.
Он долго держит ветреное «до»,
одолевая нотные ступени,
но выше «ми» взобраться всё равно
не позволяют старые колени.
То вверх, то вниз неторопливый звук,
старательно взлетая и сползая,
изображает древний нотный крюк,
заученную службу исполняя.
Стремится вдаль натужно прямиком,
ни на минуту стон не прерывая,
гудит холодный ветер за окном,
как будто он капелла хоровая …
Несимпатично мне преддверие зимы,
во всех грехах его подозреваю.
Я снял давно короткие штаны
и снова в длинных брюках щеголяю.
Всё лето честно в шортах отмотал,
не натирал коленные суставы,
я джинсам их всегда предпочитал,
поскольку джинсы грубы и корявы.
Но вот грядёт
иной расклад вещей,
другие обстоятельств повороты,
иное состояние костей –
в канун зимы особые заботы!
Возможен грипп, возможно ОРВИ,
не исключают даже дифтерию.
Погрязши в медицинском шантаже,
аптеки нагнетают истерию.
Немного вбок, на северо-восток,
чуть-чуть пониже проржавевшей вышки
открылся неба блеклый лоскуток,
как треугольник вытертой подмышки.
На крышах зданий, на густых ветвях,
на их худом обглоданном скелете
голодный ветер рвёт последний прах,
как мародёр, забыв об этикете.
То здесь, то там взлетает пыльный рой,
закручиваясь в танце торопливом,
и оседает тут же сам не свой,
ошеломлённый собственным порывом.
Угрюмый парк нагою нищетой
являет в мир свою опустошённость.
В природе утверждается застой,
безвременье, бездомность, беззаконность.
***