Собирайся домой, изыскатель,
жизнь прожить — не Устюрт перейти.
Сдай ключи, полотенце и скатерть,
ленту памяти вспять прокрути.
Но, чтоб путь свой увидеть воочью,
мы не сядем с тобой в самолет.
Из Хабаровска звездною ночью
транссибирский экспресс отойдет.
И в окне хвостового вагона,
словно в кадре немого кино,
за шесть суток увидеть дано нам все,
что пройдено нами давно.
Там работал мой друг мотористом,
тут мы жили бригадою всей...
Видишь домик, похожий на пристань
для усталых речных кораблей?
Здесь бульдозер, урча осторожно,
раздвигал горизонты лесов,
и в предсмертной тоске бездорожье
палки ставило нам в колесо,
пробы грунта весомым трофеем
в рюкзаки не спешили нырнуть...
Черт возьми, мы с тобою сумеем
невозвратную юность вернуть:
коронарные боли отлягут,
резко снизится РОЭ в крови,
и, сменив современную тягу,
запряжется в состав паровик.
Он совсем не торопится, чтобы
дождь касался обветренных скул;
и уже не экспресс, а почтовый,
задыхаясь, прибудет в Москву.
…………………………….
Вот начало отсчета — минута:
те же звезды, что врезались в май,
и давно отмененным маршрутом
прозвенит довоенный трамвай,
а над крышами микрорайона,
где никто о тебе не скорбит,
на какую-то долю микрона
передвинулись звезды с орбит.