Я задавал ему вопросы.
Он неохотно отвечал,
Резинку жамкал, хлюпал носом
И флэшкой в ухе ковырял.
Да и без трёпки ясно было,
Что отрок каверзно влюблён;
Дознаться думал от верзилы
Насколько влип и влип ли он?
И что за фря его девчонка:
Крива, горбата ли, худа?
А если, скажем, "разведёнка"?
Уж мать побесится тогда!
(Вообразил и стало душно,
Так душно - выйти б, покурить,
Пригубить рюмочку, но - нужно...
Отцовский долг - предотвратить.)
Засим неспешно прояснился
Сюжет древнее бересты -
У парня пунктик появился
О несварении мечты:
Она - при всех делах "богиня",
Он не достоин быть её,
И что житьё его отныне
И вовсе даже не житьё.
Я пнул его на этом месте,
Желая как-то подбодрить:
"Не много ль девке будет чести
Хероя пыткой изводить?
Терпеть - запомни! - очень вредно.
Давай, позвоним кой-кому".
Но, блин, опомнился конкретно:
"Про это" поздно знать ему.
Итак, вся суть в самооценке.
Она весьма, весьма скромна.
И, что б поднять её "с коленки",
Своя стратегия нужна.
"Своя" - какая? Не понятно.
Нельзя же тупо наобум.
Здесь надо смутно, деликатно.
И тут-то мне пришло на ум:
- Однажды, в веке отдалённом, -
Я стал затейно говорить, -
Писатель жил уединённо
И долго мог покойно жить,
Сачка давить, карябать прозу,
На гонорары пить лафит,
Ходить с утра под кустик розы
И знать - никто не подглядит.
Но вот однажды - топот, грохот,
Открылась дверь, вошла Она,
Свалился таз, раздался хохот
И сердце ёкнуло: хана!
Любовь писателя подмяла,
Забыл, как перья починять,
И так ему тоскливо стало,
Что в пору лечь и помирать.
Когда совсем дошёл до грани,
В натуре стало невтерпёж,
Случайно высмотрел в диване
Беспечно дрыхнущую вошь.
Он этой "вошью" в подсознанье
Пытал себя и так и сяк:
"Я кто? Властитель мирозданья?
А может, хуже вши - червяк?!"
Решил изведать тему словом.
Жену представил как "объект".
Напряг желанием бедовым
Славянофильский интеллект.
"Поднял" топор... Открыв страницу,
Не стал особенно мудрить -
Старуху "бить", или девицу -
Скорей бы "бабу" замочить!
Живописуя лужи крови
И истечение мозгов,
Признал зависимость здоровья
От производства трупаков;
И что в убийстве, хоть и мнимом,
Есть положительный резон -
Жена с характером спесивым
Не стала рваться на рожон.
Вторую даму он "зарезал",
Очередную любо "сжёг"
А проститутку с политесом
По мукам ада "проволок".
В итоге - полная победа!
Священный нимб с "объекта" пал.
Жена уехала на лето
А он друзей к себе позвал.
Рванули с радости в Монако.
А там рулетка, крэпс, канкан...
В Монако всяк поймёт, однако,
Что чакры женские - обман.
Любовный гон, восторг сердечный,
Лодыжки бледной нагота -
Всё это радует, конечно,
Но мозг конфузит завсегда.
-
Я вдруг подумал в резкой прозе,
Что сам-то, взнузданный женой,
Второй уж век, как конь в обозе,
Тащусь избитой колеёй.
А может я, в своей натуре,
Ношу природный дар творить
И мог бы классиком в культуре
Людям светить, твою етить!